Бархатный дьявол
Шрифт:
— Мисс Камила, он на совещании!
— Плевать, — говорю я, машу рукой в воздухе, не утруждая себя оборачиваться.
Я мчусь по дому, но на втором этаже разворачиваюсь и внезапно понимаю, что понятия не имею, где находится кабинет Исаака.
Потом я замечаю Богдана через дорогу. Опираясь на интуицию, я отхожу назад, чтобы убедиться, что он меня не видит, прежде чем следовать за ним через весь дом.
Как я и надеялась, он ведет меня прямо в кабинет Исаака. Он входит, и я мчусь за ним, отказываясь
Он может выделить для этого время.
— Ты бас… — Прежде чем я успеваю произнести слово целиком, чья-то рука зажимает мне рот.
Исаак сидит за своим массивным столом. Лахлан стоит на правом боку.
Другой мужчина, которого я не узнаю, прислоняется к стене в углу. Он мрачный и задумчивый, и выглядит слегка удивленным тем фактом, что я испортила их маленькую вечеринку.
— Эй, давай успокоимся, — говорит мне в ухо голос. Богдан, я понимаю с опозданием.
Исаак смотрит на меня фирменным смертельным взглядом, но он так спокоен, что это нервирует.
— Дайте мне секунду, — говорит он своему динамику. Кажется, он с кем-то на телефонной конференции.
Исаак нажимает кнопку, и зеленый свет начинает мигать желтым. Он поднимает на меня взгляд и кивает. Богдан осторожно отпускает меня.
— Камила, — холодно говорит Исаак, — что-то не так?
— Ты перерезал телефонную линию в моей комнате. Я не могу позвонить.
Его глаза сузились. — Поэтому ты вломилась сюда?
Я чувствую, как все трое людей Исаака смотрят на меня, но я не позволяю этому себя запугать. Они могут быть большими, страшными ублюдками. Но ни один из них не мать.
Никто из них не знает, каково это быть разлученным со своим ребенком.
— Да, — огрызаюсь я, — поэтому я и вломилась сюда. И если ты не позволишь мне позвонить в моей комнате, я воспользуюсь твоей линией здесь.
— Она воспользуется, — язвительно отвечает он.
— Думаю, тогда я подожду, пока ты закончишь. — Я замечаю, как Исаак переглядывается с Богданом.
— Возможно, тебе все равно стоит быть здесь ради этого, — говорит мне Исаак.
Я замираю. Мое сердцебиение замедляется. Мне не нравится его тон или выражение его глаз. — С кем ты разговариваешь?
— Это твой рыцарь в сияющих доспехах.
— Алекс?
— Максим, — резко поправляет он.
Хочу ли я быть здесь ради этого?
Мне требуется всего секунда, чтобы решить: да, да, я знаю.
Мне нужно услышать его голос. Мне нужно услышать, как он признает, кто он такой. Мне нужна правда из его уст.
— Я хочу поговорить с ним.
Глаза Исаака становятся еще холоднее. — О нет, kiska, ты не можешь с ним говорить. Ты можешь сидеть здесь и быть хорошей девочкой с закрытым ртом. Или я закрою его для тебя.
— Абсолютно нет, — бурчу я.
— Я не ожидал меньшего. —
Я слышу звук скотча. — Нет! — Я начинаю плакать.
Но уже слишком поздно. Лента наклеена на мой рот. Прежде чем я успеваю это сделать, Богдан заламывает мои руки за спину и держит их там.
Исаак ждет, пока уляжется шумиха, с таким же бесстрастным лицом, как всегда. — Давайте покончим с этим, хорошо?
Затем он снова нажимает ту же кнопку. Свет становится зеленым.
И добрый голос, обещавший мне мир, доносится из динамика.
— Исаак? Я звонил тебе не для того, чтобы меня, блядь, отложили.
Я чувствую, как сжимается горло. Так что это правда. Алекс действительно Максим.
Все, что я думала, что знала, было ложью.
25
ИСААК
Ее шок медленно проходит. Гнев просачивается на свое место.
Когда все это закончится, она набросится на меня с когтями и оскаленными зубами.
Я с нетерпением жду этого.
— Успокойся, Макси, — говорю я, используя прозвище, которое он носил, когда мы были детьми. — Теперь я здесь.
Я не могу оторвать глаз от Камиллы. Богдан держит ее руки за спиной. Он держит ее на другом конце комнаты, вероятно, чтобы не дать ей сделать что-нибудь глупое и опрометчивое.
Но я вижу выражение ее лица — голос Максима что-то с ней сделал. Черт, она даже больше не борется.
Я не уверен, как я к этому отношусь. Она застыла от гнева и обиды?
Она борется с предательством?
Или есть нечто большее, чем это?
— Мое ближайшее окружение отговаривало меня от этого звонка, — сухо говорит Максим. — Я тот, кто настоял.
— Скучал по мне?
Я практически вижу, как он скрипит зубами. — Да пошел ты, кузен.
— Аналогично.
— Как ты узнала? — спрашивает он, сразу переходя к делу.
— Как ты думаешь? Я занимаюсь этим чертовски долго.
— И я тоже.
— Тебя не учили руководить.
— Я, черт возьми, рожден, чтобы руководить.
Я закатываю глаза. — Ты изнеженный маменькин сынок с головой, полной лжи, — говорю я. — Ты не дон.
— Ты забрал слишком много того, что принадлежит мне. В этом нет никакой лжи.
— Я должен поверить, что ты издеваешься надо мной прямо сейчас, — усмехаюсь я. — Камила никогда не была твоей. Она была моей с самого начала.
Это вызывает у нее реакцию. Она яростно вздрагивает. Но она не пытается бежать. И она не будет. Она хочет услышать этот разговор. Она так сильно хочет помирить мужчину, которого, как она думала, знала, с мудаком по телефону.
Ему больше не за чем прятаться. Она видит нефильтрованного Максима.