Бархатный дьявол
Шрифт:
— Ты?
Я вздыхаю. — Всю свою жизнь я стремилась быть женщиной определенного типа. И я боюсь, что у меня ничего не получится.
— Что это за женщина?
— Из тех, кто знает свой собственный разум. Из тех, кто может стоять на своих собственных ногах. Из тех, кому не нужен мужчина, чтобы выжить.
— И ты не думаешь, что это ты?
— Я не знаю. Я боюсь, что слишком сильно хочу историю любви.
Никита поднимает тонкие брови. — Две вещи могут быть правдой одновременно. Тебе не нужно жертвовать
— Не так ли? — Я спрашиваю.
Между нами прокрадывается тишина. Я сразу понимаю, что сказала слишком много.
Никита Воробьева мне не подруга. Она мать человека, который похитил меня. Помимо шоппинга, полетов на вертолете и изысканных ужинов, я его пленница.
— Извините, что побеспокоила вас. Я просто не могла пройти мимо этой комнаты, когда увидела, что в ней.
— Довольно большая библиотека, — отвечает Никита. — Не стесняйся исследовать это.
При этом воздух смещается. Она из тех женщин, которые могут закончить разговор простым движением брови.
Но мы оба поворачиваемся, когда слышим голос у двери. — Камила?
Удивительно, как быстро учащается мой пульс. Мое единственное утешение в том, что никто не слышит, как он стучит в моей груди.
— Ты вернулась, — холодно говорит Исаак.
— Я… Да, я шла в свою комнату, когда…
— Наткнулась на маму?
Я смотрю в ее сторону. Она не пошевелилась и не сказала ни слова.
— Увидела библиотеку, — поправляю я.
Исаак входит в комнату с холодным и нетерпеливым видом. Он смотрит на Никиту.
— Мама, тебе на террасе ставят чай, — говорит он. — Тебе следует отправиться туда прямо сейчас.
Это скорее приказ, чем совет.
Никита загадочно улыбается мне на прощание и, ничего не сказав, выбегает из библиотеки. Исаак делает шаг вперед. Дверь захлопывается за ним. Я инстинктивно делаю шаг назад.
Я должна опасаться его. Я должна хотеть дать отпор. Кричать. Кричать. Кричать.
Я должна думать обо всех способах, которыми я могу попытаться сбежать от него.
Но все, что я могу думать, это то, что если у Чудовища есть такая библиотека, он не может быть таким уж плохим.
Он может?
22
ИСААК
НА ПЯТЬ МИНУТ РАНЬШЕ
Лахлан приходит ко мне в офис, как только он, Эдит и Ками возвращаются из магазина. Меня уже раздражает, что они превысили отведенное время на поручения.
— Ну? — спрашиваю я, когда он стучит и входит. — Как дела?
У Лахлана улыбка на лице, и я не уверен, что мне это нравится. — Я, конечно, понимаю, почему ты женился на ней.
Богдан фыркает от смеха, пока я не смотрю на него. — Продолжай, — говорю я Лахлану.
—
Я сжимаю челюсть. — Что, черт возьми, это должно означать?
Я знаю Лахлана. Я знаю его больше десяти лет. Мы знаем историю друг друга. Мы сражались бок о бок.
И я ему безоговорочно доверяю.
Вот почему я попросил его сопровождать Камилу в этом походе по магазинам за пределами Поместья. Но, несмотря на все это, его слова заставляют меня чувствовать себя очень территориально.
Самодовольный шотландский ублюдок, вероятно, делает это нарочно.
Лахлан пожимает плечами. — Только то, что мы поговорили. Я заставил ее понять, что получать удовольствие важнее, чем доказывать свою точку зрения.
Я откинулся на спинку стула. — И она наслаждалась собой?
— Да, я так думаю. Она не в восторге от того общего поворота, который произошел в ее жизни, — говорит он. — Но ты же не можешь винить ее за это, не так ли?
— На чьей ты гребаной стороне?
Он улыбается. — После сегодняшнего дня? Ее. Определенно ее.
Богдан снова корчится от смеха. Я закатываю глаза на них обоих.
— Вы двое, мудаки, можете разобраться с логистикой предстоящих встреч, — говорю я. — Я собираюсь найти умных людей, с которыми можно поговорить.
— Эй, босс? — Лахлан окликает меня через плечо, когда я выхожу из офиса.
Я делаю паузу. — Что?
— Кроме шуток, теперь я понял. Она твоя идеальная гребаная пара.
— Как ты это понимаешь?
В его ухмылке есть искра озорства. — Она сопротивляется, как и ты.
Рыча, я оставляю их двоих в своем кабинете. У меня есть другие дела. Встречи, которые я отложил. Мне нужно перенести и вернуть мою империю в нужное русло.
Список людей, которые полагаются на меня, длинный.
Список людей, которые будут уязвимы, если эта драка с Максимом выльется наружу, длиннее.
Но когда я прохожу мимо библиотеки, я слышу голоса. Я останавливаюсь, поворачиваюсь назад и захожу внутрь.
Моя мама стоит рядом с Камилой с книгой в руке. Они смотрят друг на друга — не гневно и не конфронтационно, а почти как две души, которые признают страдания друг друга.
Мне это чертовски не нравится.
— Мама, тебе на террасе чай ставят, — говорю я. — Тебе следует отправиться туда прямо сейчас.
Это ложь, и она это знает. Но она не спорит. Она просто принимает увольнение спокойно и быстро уходит.
Я отхожу в сторону, чтобы позволить ей уйти, затем закрываю за собой дверь.
Камила стоит в центре библиотеки. Она одета в юбку с высокой талией, облегающую черную майку и туфли на плоской подошве с шипами. Ее светлые волосы убраны с одного плеча, но падают с другого.