Базар житейской суеты. Часть 4
Шрифт:
Сановникъ Индіи бросилъ вокругъ себя пытливый взоръ, и удостоврившись, что никто его не наблюдаетъ, придвинулъ свои стулъ къ замаскированной сосдк и сказалъ:
— Ахъ, да… право, это легко можетъ статься… немудрено… немудрено. Я очень счастливъ, надюсь, вы тоже будете счастливы.
Затмъ были произнесены еще какіе-то комплименты, безъ опредленнаго значенія и смысла.
— На сколько вы играете, сэръ? спросила маска.
— Я бросилъ два или три наполеона, сказалъ Джой величественнымъ тономъ, побрякивая звонкою монетой.
— Вы играете, конечно, не съ тмъ, чтобъ выиграть?
— Разумется.
— И я тоже, продолжала маска. Играю для того, чтобъ забыться, но не могу… Да, сэръ, не могу забыть я старыхъ временъ… Вашъ маленькій племянникъ живой портретъ своего отца… И
— Великій Боже! кто вы? спросилъ отороплый Джой.
— Вы не угадали меня, Джозефъ Седли? сказала маленькая женщина грустнымъ тономъ, и сбросивъ маску, прямо посмотрла ему въ глаза. Вы забыли меня.
— Праведное небо! мистриссъ Кроли! воскликнулъ Джой.
— То есть, Ребекка, хотите вы сказать, отвчала она съ чувствомъ, пожимая его руку и зорко продолжая слдить за всми движеніями банкомёта.
— Я остановилась въ гостинниц «Слона», продолжала Ребекка, спросите мадамъ Родонъ, Я видла сегодня Амелію… Какъ она похорошла и, Боже мой! какъ она счастлива! Счастливы и вы, сэръ! Вс счастливы, кром меня, злополучной и погибшей, Джозефъ Седли.
И она быстро передвинула свои деньги изъ краснаго нумера на черный, какъ-будто машинальнымъ движеніемъ руки, когда она вытирала свои заплаканные глаза платкомъ, обшитымъ изорванными кружевами,
Но красный нумеръ взялъ, и Ребекка проиграла все изъ этой ставки.
— Пойдемте, сказала она, пройдемтесь немного. Мы, вдь, старые друзья: не правда ли, дорогой мой мистеръ Седли?
Мистеръ Киршъ тоже къ этому времени проигралъ вн свои денежки, и молча, съ понурой головой, послдовалъ за своимъ господиномъ при яркомъ свт луны. Иллюминація горла очень слабо, шкалики загасали, и транспаранъ едва виднлся надъ домомъ англійскаго посольства.
ГЛАВА LXVIII
Цыганскія похожденія старинной нашей знакомки
Мы обязаны пробжать послднія странницы біографіи мистриссъ Ребекки Кроли съ тою деликатностью, какой требуетъ отъ насъ міръ, моральный міръ, который, какъ извстно, затыкаетъ уши и закрываетъ глаза, какъ-скоро порочныя дянія называются передъ нимъ ихъ собственными именами. Базаръ Житейской Суеты отлично понимаетъ многія весьма предосудительныя вещи, но терпть не можетъ разсужденій о нихъ вслухъ, и страшно боится предосудительныхъ названій. Цивилизованная публика не читаетъ сочиненій, гд порокъ выступаетъ наружу подъ своимъ собственнымъ именемъ, безъ всякой маски. Такъ благовоспитанная леди Америки или Англіи сгоритъ отъ стыда, если какой-нибудь невжда произнесетъ въ ея присутствіи слово «брюки».
И, однакожь, милостивыя государыни, панталоны и порокъ путешествуютъ каждый день передъ нашими глазами, и мы смотримъ на нихъ очень равнодушно. И что бы сдлалось съ вашими щеками, еслибъ имъ суждено было краснть каждый разъ при этой непріятной встрч? Но вы не краснете и скромность ваша возмущается только въ тхъ случаяхъ, когда двственный слухъ вашъ оскорбляется этими негодными именами. Вотъ почему писатель настоящей исторіи, достоврной во всхъ возможныхъ отношеніяхъ и смыслахъ, безусловно подчинялся общепринятой мод, и позволялъ себ въ извстныхъ случаяхъ самые легкіе, тонкіе, и деликатнйшіе намёки, такъ, чтобы ни подъ какимъ видомъ не оскорбить вашихъ прекрасныхъ чувствъ. Мистриссъ Бекки, нечего и говорить, иметъ нкоторые маленькіе недостатки въ моральномъ смысл, но кто же осмлится сказать и доказать, что я представилъ ее публик не въ приличномъ вид? Описывая эту сирену, увертливую и ласковую, поющую и улыбающуюся, авторъ съ скромною гордостію спрашиваетъ всхъ своихъ читателей: забывалъ ли онъ хоть на минуту законы учтивости, и выставлялъ ли изъ-подъ воды отвратительный хвостъ этого чудовища? Нтъ! Вода весьма прозрачна, это правда, и вы можете, если вамъ угодно, заглянуть подъ волны и увидть, какъ эта сирена, нечистая, гадкая, изгибается и кружится между костями, виляетъ и снуетъ между трупами; но, надъ поверхностью воды — ужь позвольте вамъ это замтить — все было представлено въ самоиъ приличномъ и пріятномъ свт, и вы, милостивый государь, безпощадный ригористъ житейскаго базара, никакъ
Еслибъ пришлось намъ отдавать полный отчетъ о поступкахъ мистриссъ Бекки въ послдніе два года, посл извстной катастрофы на Курцонской улиц, ригористы вроятно имли бы право замтить, что книга наша не совсмъ удовлетворяетъ приличіямъ джентльменскаго свта. Дянія особъ тщеславныхъ, безсердечныхъ, жаждущихъ безпрерывныхъ удовольствій, имютъ конечно довольно часто подозрительный характеръ: чего жь хотите вы ожидать отъ женщины безъ сердца, безъ любви, безъ твердыхъ и постоянныхъ правилъ въ жизни? Были минуты въ этомъ період существованія, когда мистриссъ Бекки, утомленная трудною борьбою, приходила въ отчаяніе, опускала руки, и даже вовсе не заботилась о своей репутаціи.
Но само-собою разумется, что это нравственное униженіе пришло не вдругъ, а постепенно, посл неоднократныхъ попытокъ поддержать свою репутацію.
На нсколько времени Ребекка осталась въ Лондон, между-тмъ, какъ мужъ ея длалъ приготовленія къ отъзду на свои губернаторскій постъ, и намъ извстно изъ достоврныхъ источниковъ, что она пыталась еще разъ завербовать на свою сторону сэра Питта Кроли, который, какъ мы видли, сначала былъ не прочь ходатайствовать въ пользу своей невстки. Къ несчастью, однакожь, старанія ея не увнчались вожделннымъ успхомъ. Однажды сэръ Питтъ и мистеръ Венгемъ, на дорог въ Палату Депутатовъ, встртили мистриссъ Кроли подъ черной вуалью у дверей этого собранія; Венгемъ бросилъ на нее такой многозначительный взглядъ, что съ этой поры она потеряла всякую охоту добиваться аудіенціи у баронета.
Думать надобно, что леди Дженни сильно повредила ей въ этомъ дл. Мн сказывали, будто она чрезвычайно изумила своего супруга тою ршительною смлостью, съ какою, однажды навсегда, отказалась признавать въ Ребекк свою родственницу. Ссора, говорятъ, была очень жаркая. По собственному своему побужденію, леди Дженни пригласила полковника Родона переселиться къ ней на Гигантскую улицу до окончательнаго его отъзда на Ковентрійскій Островъ; имя подъ рукой такого стража, миледи разсчитывала, что Бекки уже ни подъ какимъ видомъ не дерзнетъ вломиться въ ея домъ. Для предупрежденія всякихъ сношеній ея съ баронетомъ, леди Дженни приказывала приносить къ себ вс получаемые конверты, и внимательно разсматривала почеркъ адресовъ. Но Ребекка не смла писать къ Питту въ его собственный домъ: ей было объявлено, что вс дальнйшія сношенія съ нею производимы будутъ судебнымъ порядкомъ черезъ адвокатовъ и стряпчихъ.
Дло въ томъ, что нкоторые доброжелатели отравили душу Питта противъ его невстки. Вскор посл извстнаго приключенія съ лордомъ Стейномъ, Венгемъ испросилъ аудіенцію у баронета, и представилъ ему такія біографическія подробности относительно мистриссъ Бекки, что представитель Королевиной усадьбы пришелъ въ неописанное изумленіе. Венгемъ зналъ, повидимому, всю подноготную: кто былъ отецъ мистриссъ Бекки, въ какомъ году мать ея плясала на сцен, какъ она вела себя въ двицахъ и какой образъ поведенія избрала себ посл своего замужества. Мы не станемъ повторять здсь всхъ этихъ подробностей, большею частію фальшивыхъ, и внушенныхъ злонамреннымъ интересомъ. Какъ бы то ни было, мистриссъ Бекки погибла окончательно въ мнніи своего родственника, который первоначально питалъ къ ней самыя дружелюбныя чувства.