Базар житейской суеты. Часть 4
Шрифт:
— Отчего вы такъ плачете, моя милая? спросила мистриссъ Альдерни.
— Могу ли я не плакать?.. О, Боже, мой! Сынъ мой однихъ лтъ съ вашимъ малюткой, отвчала Бекки самымъ раздирательнымъ голосомъ.
Затмъ она принялась уврять, что мастеръ Альдерни похожъ на ея юнаго Родона, какъ дв капли воды. Все это разумется, была чистйшая ложь; между малютками, собственно говоря, было пять лтъ разницы, и сходство между ними было, съ позволенія сказать, такое же, какъ между мною и вами, возлюбленный читатель. Мистеръ Венгемъ, отправлявшійся за границу въ Киссингенъ для соединенія съ лордамъ Стейномъ, счелъ своей обязанностію вывести изъ заблужденія мистриссъ Альдерни насчетъ этого пункта.
— Могу васъ уврять, сударыяя, сказалъ онъ, что я умю гораздо правильне описать маленькаго
Словомъ, мистеръ Венгемъ совершенно образумилъ добродушную леди насчетъ нашей героини.
И какой бы кружекъ ни составляла вокругъ себя мистриссъ Бекки посл невроятныхъ усилій и трудовъ, недоброжелатели ея втирались всюду и разрушали ея планы, такъ-что бдняжк приходилось снова начинатъ свою гигантскую работу. Судьба ея была истинно плачевна.
Нкоторое время принимала ее къ себ мистриссъ Ньюбрайтъ, очарованная превосходнымъ ея пніемъ. Он разсуждали вмст о многихъ назидательныхъ предметахъ, о которыхъ Бекки въ свое время получила весьма достаточныя свденія на Королевиной усадьб, Мистриссъ Кроли писала даже многіе поучительные трактаты и произносила ихъ въ собраніи многочисленныхъ слушателей. Продолжая заниматься филантропическими длами, она собственными руками шила фланелевые фуфайки, бумажные колпаки и шерстяныя юбки, предназначавшіяся для новыхъ послдователей общества кувыркателей, которое предполагали основать на Мыс Доброй Надежды. Случалось даже, что, распространяясь объ этихъ длахъ, она заливалась самыми горькими слезами. Мистриссъ Ньюбрайтъ была отъ нея въ восторг и поспшила возвстить о ней миледи Саутдаунъ, съ которой вела постоянную корреспонденцію; но, къ несчастію отвтъ вдовствующей графини былъ такого рода, что разрушилъ въ конецъ взаимную привязанность двухъ почтенныхъ дамъ. Она выставила относительно Ребекки такія подробности, намеки, факты, небылицы, что мистриссъ Ньюбрайтъ немедленно перестала принимать мистриссъ Кроли. Примру ея послдовали другія нравственныя леди, жившія въ Тур, гд произошло это несчастіе. Здсь, какъ и везд, Англичане составляли между собою особый кружокъ своими національными нравами и обычаями. Если вы имли случай слдить за британскими колоніями въ чужихъ краяхъ, то знаете очень хорошо, что мы повсюду разносимъ свою гордость, свои пилюли, предразсудки, свои соусы, пуддинги и — другихъ пенатовъ, необходимыхъ для составленія маленькой Британіи на чужеземной почв.
Бекки перекочевывала изъ одной колоніи въ другую: изъ Булони въ Діеппъ, изъ Діеппа въ Каанъ, изъ Каана въ Туръ. Везд старалась она быть респектэбльною леди, и, увы! отвсюду выгоняли ее вс эти ястребы и драконы добродтелей женскихъ.
Въ одномъ изъ этихъ мстъ она встртилась съ мистриссъ Гукъ Игльсъ, женщиною безъ малйшаго пятна на совсти, и у которой былъ собственный домъ на Портменъ-Сквер. мистриссъ Гукъ остановилась въ гостинниц въ Діепп, куда съ нкотораго времени переселиласъ и мистриссъ Бекки. Он познакомились сначала въ морскихъ ваннахъ, гд купались и плавали вмст, а потомъ окончательно сошлись въ гостинниц за общимъ столомъ. Мистриссъ Игльсъ слыхала кое что — кто жь этого не слыхалъ? — о соблазнительной исторіи лорда Стейна, но посл продолжительной бесды съ Ребеккой, она объявила, что мистриссъ Кроли невинна какъ агнецъ. Гибель мистриссъ Кроли, по ея мннію, объяснялась исключительно адскгоій замыслами этого негоднаго Венгема.
— Если ты, мой милый, человкъ съ душою и характеромъ, сказала она своему супругу, — теб непремнно слдуетъ дать этому негодяю пощечину въ первый же разъ, какъ встртишься съ нимъ въ клуб.
У мистера Гука была, конечно, душа, былъ и характеръ, но душа миролюбивая и характеръ спокойный; онъ отлично зналъ геологію, но никогда не практиковался въ искусств давать пощечины.
Бекки была сначала очень респектэбльною леди, но скоро эта жизнь, однообразпая и вялая, надола и наскучила нашей героин. Вчно одна и та же повседневная рутина, тотъ же несносный комфортъ,
Затмъ она попыталась жить вдвоемъ съ одной искренней подругой, но скоро он об попали въ долги, перессорились и разошлись. Затмъ она ршилась вести такъ называемую пансіонскую жизнь и наняла квартиру съ прислугой на хлбахъ въ дом у одной дамы на Rue Royale въ, Париж. Общество, собиравшееся въ салонахъ этой дамы было хоть куда: джентльмены пересыпались весьма замысловатыми остротами за игорными столами, и вс дамы при блеск восковыхъ свчей имли совершенно респектэбльный характеръ. Бекки, разумется, играла главнйшую роль между ними.
Но здсь, думать надобпо, нахлынули на нее старые кредиторы 1815 года. Въ одно прекрасное утро мистриссъ Бекки вдругъ исчезла изъ Парижа и черезъ нсколько недль очутилась въ Брюссел.
Какъ хорошо она домнила этотъ городъ! Она улыбнулась очень самодовольно при взгляд на маленькій entresol, который занимала въ эроху ватерлооской битвы, и живо припомнила фамилію Барикрисовъ, искавшихъ лошадей, между-тмъ, какъ карета ихъ, совсмъ готовая, стояла у воротъ гостинницы. Она постила Ватерлооское поле и Лекенское кладбище, гд вниманіе ей остановилось на монумент Джорджа Осборна.
— Бдный Купидонъ! сказала она. Какъ страшно онъ былъ влюбленъ въ меня, и какой онъ былъ глупецъ! Интересно знать, жива ли еще эта малютка Эмми и жирный толстякъ, ея братецъ? Кажется въ моемъ портфёл хранится еще портретъ этого фата. Вс они, впрочемъ, очень добрые люди.
Несмотря на поспшное бгство изъ Парижа, Бекки запаслась, однакожь, рекомендательнымъ письмомъ отъ дамы, у которой жила, къ задушевной ея пріятельниц, Madame de Parvenu, вдов, промышлявшей съ большимъ успхомъ содержаніемъ табльдота и игорныхъ столовъ. Вс второстепенные денди и rou'es, вдовствующія леди, не кончившія своихъ процессовъ по дламъ наслдства, и многія другія особы охотно посщаютъ заведенія этого рода, кушаютъ пуддинги и бросаютъ деньги на карточные столы какой-нибудъ Madame de Parvenu.
Здсь, какъ и въ Париж, мистриссъ Бекки была душою всхъ подобныхъ обществъ. Никогда она не отказывалась ни отъ шампанскаго, ни отъ букетовъ, съ удовольствіемъ вызжала на загородныя гулянья и не пропускала замчательныхъ спектаклей въ театр. Но всмъ этимъ забавамъ мистриссъ Родонъ предпочитала экарте, и отличалась удивительною смлостію за игорными столами. Сперва она играла по маленькой; потомъ — франковъ на пять, потомъ рисковала наполеондорами, и потомъ уже банковыми билетами въ двсти или триста франковъ. Затмъ мистриссъ Кроли не въ состояніи была заплатить домовой хозяйк за истекшій мсяцъ, и затмъ она принуждена была занять маленькую сумму у молодаго джентльмена. Затмъ проигралась въ-пухъ, и жарко поссорилась съ madame de Parvenu. Затмъ нсколько времени она ставила на карту по десяти су, и проводила, въ нкоторомъ смысл, бдственную жизнь. Затмъ, получивъ свое третное жалованье, она поплатилась съ madame de Parvenu, и сразилась еще разъ, за карточнымъ столомъ, съ Monsieur de Rossignol и кавалеромъ de Raff.
Въ-пухъ проигралась мистриссъ Кроли, и тайкомъ ухала изъ Брюсселя, не расплатившись съ madame de Parvenu за цлые три мсяца. Объ этомъ печальномъ событіи, да еще о томъ, какъ и съ кмъ играла мистриссъ Бекки, какъ валялась въ ногахъ у достопочтеннаго мистера Муффа, профессора эстетики, вымаливая у него взаймы, какъ потомъ она кокетничала съ молодымъ милордомъ Нудль, воспитанникомъ достопочтеннаго Муффа, котораго, у себя, обыграла въ экарте, обо всхъ этихъ и многихъ другихъ весьма интересныхъ событіяхъ въ этомъ род, madame de Parvenu представляетъ подробнйшій отчетъ каждому англійскому путешественнику, останавливающемуся въ ея заведеніи. Въ заключеніе отчета madame докладываетъ, что эта гадкая Ребекка, съ позволенія сказать, настоящая vipиre.