Бегущая зебра
Шрифт:
– Это принцип чистого искусства, - задумчиво заметила Вальтро, - не имеющего никакой цели, кроме самого себя. Но некоторые называют это извращением.
– Некоторые дергают за ручку унитаза, - злобно отозвалась Юлия, - и называют это социальной справедливостью. Извращение - это плодить детей, которые сдохнут на помойке. Нас обеих выбросили голыми жопами на лед и напрочь отбили способность к деторождению. Но мы выжили, и все, что мы можем сделать, - это не отдать им своих детей, чтобы их убили на войне или превратили в рабочий скот. Так давай жить дальше и рвать, чем Бог послал, их детей, которые сожрали наших, - Юлия крепко хлопнула себя ладонью между ног, - и плевать и на их справедливость и на их сраные понятия.
– Она подхватила с полу бутылку и одним глотком допила виски.
– Слушай, давай погоняем на мотоцикле, а?
– Мы сильно под газом, - сказала Вальтро.
– Дело не в том, что опасно. А в том, что мне не хочется валяться посреди дороги кверху жопой в лопнувших от удара джинсах, я сама видела такое много раз.
– Ну, мы же интеллигентные женщины, сестричка!
– Юля широко развела руками.
– А интеллигентные женщины наводят марафет перед тем, как сделать глупость. Тогда они не валяются на дороге в задранных юбках, даже если и выжрали по бутылке водки.
Вальтро выглянула в окно. Луна, как прожектор освещала пустой двор, Нелли и Жоржик уже уползли спать.
– Ладно, - сказала она, - Трубка у тебя есть?
Зверь рвал пространство, пожирая колесами и грунтовку, и хруст кукурузного поля - ему было насрать на пересечение местности, он рычал, из пересечения хромированных рогов торчал вперед столб света. Луна прыгала на неровностях почвы, звездная пыль летела из-под колес, дыбом вставая до неба, до неба было - рукой достать. Столбы лунного света дырявили ночь, как картечь, прошибая занавес ночи вихрями светотени, ветер вздымал черно-белую гриву, прочь унося пожираемый мир, и жег обнаженную кожу ледяными искрами звезд.
Два городских полумальчика, два полуамерикэн-боя, двое юношей из хороших торговых семей - Тоник и Геник еще ранней весной раскинули сладкую сеть посреди кукурузного поля, окропив потом своих лиц каждое черное семя, упрятанное в теплую землю. Теперь, оставив "тойотку" на грунтовой дороге, они ползали меж кукурузных рядков, собирая заслуженный урожай, - драгоценные, восхитительно большие головки настоящего туркменского мака. И Тоник, и Геник были здравомыслящими, хоть и молодыми людьми, умеющими защитить свою собственность, - под рукой у Геника был топор, а у Тоника - обрез мелкокалиберного карабина. Они услышали рев двигателя и увидели свет, но мотоцикл надвигался слишком быстро, оставив им время, только, чтобы упасть на задницы. Тоник в панике вскинул ствол.
Вальтро завизжала, Юля услышала, как что-то свистнуло мимо ее уха, но вспышки не увидела, визжащая Вальтро не услышала и не увидела ничего. Они промчались почти по вжатым в землю головам земледельцев, не заметив их, выскочили на грунтовку и с визгом понеслись прочь. Тоник и Геник ошалело смотрели им вслед.
– Держись!
– крикнула Вальтро, сворачивая в короткую просеку, насквозь прорезавшую лесополосу.
– Пригнись!
– крикнула она, увидев в луче фары нависшую над просекой ветвь. Она успела пригнуться, Юлия - нет.
Сквозь ветви деревьев сочился лунный свет, стекая по холодной Юлиной груди, она лежала на спине без признаков жизни, Вальтро сидела у ее головы, рядом набычился смолкнувший Зверь. Прошло уже полчаса, Вальтро делала вентиляцию легких и массаж сердца - ничего не помогло. Она не обнаружила переломов костей черепа, шеи или позвоночника, но и признаки работы сердца - отсутствовали. До ближайшей больницы было не менее полутора часов езды - и что? Никакие чудесные машины не заведут сердце через полчаса после остановки дыхания. Судя по всему, Юлия умерла мгновенно - от гидродинамического удара. Она ушла, едва появившись. Со своей яростью, со своим гневом, со своей любовью. Там, куда она ушла, уже не было ни машин, ни чудес, ни горя, ни воздыханий.
Сначала Вальтро пыталась мыслить трезво. Она все еще полагала себя сильным человеком, способным справиться с любой проблемой, даже проблемой смерти. Но она не находила в себе сил встать. Она не находила в себе сил явиться к Нелли с мертвой Юлей на руках. Постепенно проблема вины и ответственности за вину растворялись в наступающем мраке. Во мраке вспыхнула боль от утраты того, что она едва успела обрести, и тоже ушла. Не осталось никаких проблем. Не осталось сил. Перед ней разверзлась черная яма. В черном водовороте исчезали мысли, чувства, лунный свет, деревья, тело Юлии. В первый раз в жизни Вальтро осознала полную, абсолютную безысходность, безвозвратность. Конец. Точка.
Она перестала сопротивляться, ее голова упала на грудь, рот приоткрылся, с нижней губы свисла нить слюны.
В кронах деревьев над ее головой или в ее голове шевельнулся ветер или застонал ветер, или треснула ветка, или каркнула ворона, или оборвалась струна - она открыла глаза - Юлия смотрела на нее. Прошла бездна времени, они смотрели друг на друга, губы Юлии шевельнулись. Время стекло с ее лица каплями лунного света, где-то ударил первый луч солнца, она села.
Они мчались по дороге в сияние нового дня, в утреннем ветре, навстречу восходящему солнцу, - ничего не закончилось, - все только начиналось.
ГЛАВА 14.
– А чего Юлька не выходит?
– спросила Нелли за завтраком.
– Она читала всю ночь, теперь будет спать полдня, - ответила Вальтро, расставляя тарелки.
– Во как, - удивилась Нелли.
– Я так понимаю, она собирается остаться? Мы же думали сегодня уезжать.
– Да пусть остается, - вступил Жоржик.
– Места что ли нет? Или мы не найдем для нее маленький кусочек хлеба с черной икрой?
– Ну, ладно, - пожала плечами Нелли.
– Я только рада буду. Чего ей торчать в городе, выхлопными газами там дышать?
– Правильно, - согласился Жоржик, - тем более, - он бросил взгляд на встрепанную Вальтро, - что, судя по выхлопу, им обеим сегодня понадобится по рюмочке водки к черной икре.
Проводив Нелли и оставив Жоржика покуривать на солнышке, Вальтро поднялась в свою комнату. Юлия спала на ее кровати, на лбу ее торчала здоровенная шишка, но лицо было спокойным и умиротворенным. Вальтро быстро разделась, нырнула к ней под одеяло и через несколько мгновений провалилась в сон.
Они проснулись одновременно, когда солнце уже скатывалось за горизонт.