Белее снега, слаще сахара...
Шрифт:
– Мне нужна нянька? – король придвинулся ближе, сжимая мне руки до боли, но я уже не могла остановиться.
– Строите из себя властного монарха, – гневно продолжала я. – Казнили дядю, подавили мятеж!.. А что же спасовали в любви? Никто кроме вас не станет бороться за ваше счастье!
– Я предлагал тебе сердце и корону.
– По-пьяни! – выпалила я.
– Так, значит? – протянул король и вдруг велел: – Посмотри-ка наверх.
Я подняла голову и увидела маленький букетик – несколько зеленых веточек и цветов, похожих
– Омела, - сказал король. – Как на свадьбе дочери старосты. Помнишь, Мейери? Оказалась под омелой – дари поцелуй, красавица…
А в следующее мгновение уже целовалась с ним, позабыв обо всем.
Король сжимал меня в объятиях так, будто боялся, что сейчас я растаю, как первый снег. И я уступила ему, уступила безумству его страсти, его огню, обняв за шею и сама потянувшись к нему навстречу.
Это было волшебнее, чем платье из белых кружев. Волшебнее, чем танцы в центре зала, когда все смотрят восхищенно. Это было самое настоящее волшебство, и в то же время – гораздо больше, чем волшебство. Как будто я долго бродила по зимнему лесу, продрогнув до костей, а потом вышла на поляну, где пылал колдовской костер, и где меня ждали. Только меня.
Пусть омела была над нами так же, как на крестьянской свадьбе, но поцелуй был совсем другим.
Тогда я воспарила к звёздам, а сегодня взлетела к самому солнцу – обжигающему, ослепительному!..
Я первой отстранилась, чувствуя слабость и головокружение. Король усадил меня на скамейку, в ногах каменной феи, и встал передо мной на колено.
– Разве это не судьба, Мейери? – шептал он, покрывая поцелуями мои ладони. – Нам ведь сказочно хорошо вместе, мы созданы друг для друга… Я целую тебя – и лечу куда-то в небеса!
– Да, я чувствую то же самое, - призналась я, погладив короля по щеке и убрав с его лба непокорную прядку.
– Тогда почему ты отказалась участвовать в состязании, когда я предложил? – он посмотрел на меня с такой обидой, что у меня сердце перевернулось.
– Ты предлагал мне обман, Гензель Бармстейд, - сказала я шепотом, утонув в его синих глазах. – Но даже ради тебя я не согласна на такой обман.
– А на что согласна? – спросил он, обнимая меня за талию и придвигаясь ближе.
– На всё, - ответила я просто. – Если понадобится – как в сказке сношу три пары железных башмаков, источу три железных посоха. Только ответь, на что готов ты? Чем ты готов пожертвовать? Что потерять?
– Почему обязательно терять, Мейери? – запротестовал он. – К чему какие-то жертвы с нашей стороны?
– Потому что иначе не получится, - я высвободилась из кольца его рук и встала, разглаживая складки платья. – Ты боишься даже заявить о своих чувствах, а от меня требуешь сказочной смелости.
– Не боюсь! – он вскочил и развернул меня к себе лицом.
– Но я же объяснял тебе. Будет скандал, если я нарушу условия, которые сам же установил.
– Значит, не надо скандала, - ответила я, надевая маску. – Клерхен Диблюмен разгадала твои загадки – иди и женись. Не можешь справиться с ведьмами в собственном королевстве – хотя бы спаси мастера Лампрехта. Может, если попросишь тёщу, она снизойдёт и превратит его обратно в человека.
– Зачем ты так со мной? – сказал он угрюмо. – Я – король. Я дал слово. И обязан его сдержать.
– Ах, вот как, - произнесла я, а волшебство таяло, уступая место тоске. – Получается, напоказ хочешь остаться благородным, но готов был обмануть всех этих девиц, уверенный, что я поддержу твой обман, и никто ни о чем не узнает.
– Совсем не так! – загремел Иоганнес.
– Нет, именно так, – возразила я.
– Вы сами загнали себя в ловушку, ваше величество. И только вы сможете из нее выбраться. Если захотите.
– Как будто тут все зависит от моего желания!
– Так решите, что вам нужно – и перестаньте меня мучить, - сказала я страстно.
– Решите сами, а не взваливайте этот груз на мои плечи! У меня и так хватает неприятностей, чтобы ещё отвоёвывать вас!
Он бросил на меня гневный взгляд, резко развернулся и исчез в коридоре – растаял в полутьме, как белая пташка, что села мне на плечо.
Я едва сдержалась, чтобы не броситься за ним следом. Что он сделает? Все Бармстейды были сумасбродами в любви, и им дорого приходилось за это платить. Чуть не плача, я призналась себе, что не могу осуждать Иоганнеса за его осторожность. Конечно, мудрее было бы согласиться на брак, который не вызовет недовольства среди подданных – недовольства, а то и нового мятежа. Но как же больно было моему сердцу от этой мудрости…
Выйдя из ниши, я крадучись вернулась в главный зал, и успела как раз к тому моменту, когда его величество Иоганнес стоял возле постамента с золотой шкатулкой, и баронесса подвела к нему Клерхен.
– Подайте кольцо, - велел король с таким видом, будто собирался прощаться со всем миром перед безвременной кончиной.
Мажордом поклонился, торжественно откинул крышку золотой шкатулки…
«Вот и всё, - подумала я. – Сказка про лавочницу Мейери, которую король звал замуж, закончилась».
– А кольцо исчезло… - произнес мажордом дрожащим голосом и побледнел.
50.
Эти слова были встречены молчаливым изумлением, и даже музыканты прекратили играть.
Принцесса опомнилась первая и подбежала, чтобы заглянуть в шкатулку.
– Его и правда нет… - произнесла она потрясённо.
– Слава Богу, - проборомотал король так, что все услышали.
Клерхен пошла красными пятнами, но баронесса не потеряла решимости.
– Как – нет?! – она бросилась к шкатулке и даже перевернула её для верности.