Белое и красное
Шрифт:
Пулеметы не мешают,
Населенье уменьшают… —
начал новую частушку красногвардеец. Сколько в ней сарказма, настоящего, русского. Лесевский слышал ее в дни своей молодости, в те дни, когда рабочие Лодзи, Петербурга, Варшавы и Москвы самоотверженно противостояли казакам и солдатам, шедшим на них с винтовками наперевес. «Героическая Польша…» — писал тогда Ленин.
Рыдзак куда-то заторопился. Чарнацкий остался на палубе, держась за поручни и глядя вдаль, он чувствовал себя
— Далеко еще до Мачи?
— Верст триста будет.
— Ну, здесь это не расстояние!
— От истоков Лены до Витима почти тысяча шестьсот верст. Это верховье Лены, за Витимом — среднее ее течение, до Усть-Алдана. Жаль, Юзеф, не увидишь ты, как впадает Алдан в Лену, это выше Якутска. Олекма тоже очень красивая река.
«Да, не увижу, — подумал Лесевский, — и не только Алдан не увижу…» — И, вспомнив иркутскую больницу, поежился. Пока есть воля, ясное сознание, надо гнать эти мысли. Он сам выбрал свою судьбу.
Чарнацкий заметил Томашевского, тот беседовал с подростком-поляком из отряда Даниша. Паренек должен был с бойцами Даниша плыть на «Сперанском», а он перебрался к ним на «Соболь».
Наблюдая за красногвардейцами, с интересом разглядывающими берега Лены, Ян отметил, что все они спокойные, убежденные в правоте и необходимости своего дела, и его самого перестали мучить вопросы: кто они? Карательная экспедиция или группа авантюристов, вынужденная подчиниться дисциплине? Гонимые злой судьбой по свету люди? Нет, теперь они нечто большее…
Комиссия Центросибири сразу по прибытии в Витим установила телеграфную связь с Якутском, которая то и дело прерывалась. Поэтому Слепцов предложил Якутску, чтобы в Олекминск, который находился в подчинении якутского Совета, пришла «Тайга» и там провести переговоры. После колебаний, что было заметно по тексту телеграмм, Якутск дал согласие. Но выдвинул условие, чтобы на пароходе не было ни одного вооруженного человека.
Комиссар Шафран вместе с милиционерами встречал «Тайгу» на пристани.
— У кого есть оружие?
— У меня — винтовка. Похоже, от страха ты даже поздороваться позабыл…
Капитан Богатов стоял на мостике, держась за поручни, и смотрел на Шафрана сверху. Они давно знали друг друга, да и немудрено — тут, на Лене, все были знакомы. Шафран сделал вид, что не слышал слов Богатова.
— Предупреждаю вас, — начал Шафран, обращаясь к Слепцову и прибывшим с ним, — что вы, как представители Центросибири, не имеете права созывать собрания, проводить агитацию. Запрещается вам также перемещаться на «Тайге» вдоль берега. Смотри, Богатов, а то…
Он не закончил своей угрозы. Милиционеры поднялись на палубу «Тайги», где почувствовали себя весьма неуверенно перед лицом властей, приплывших как-никак из самого Иркутска.
— Когда можно начинать переговоры? — спросил Шафран Слепцова.
— Да хоть сейчас.
— Якутский Совет будет готов завтра.
Назавтра между Олекминском и Якутском произошел обмен мнениями с помощью телеграфа.
О л е к м и н с к
У аппарата члены комиссии Центросибири: Слепцов,
Я к у т с к
У аппарата Попов, председатель облсовета, и Никифоров, член облсовета. Послезавтра состоится заседание Совета, на котором будут рассмотрены ваши предложения. Каковы они?
О л е к м и н с к
Предложения следующие:
Во-первых, немедленно освободить всех арестованных членов Совдепов, а также арестованных большевиков — рабочих и служащих. Во-вторых, распустить все вооруженные отряды и милицию и передать оружие Совдепам. Кроме того, указать сторожевым постам (если такие есть на Лене) и всем ответственным лицам за неприкосновенность членов комиссии Центросибири и парохода, на котором они находятся, а также обеспечить беспрепятственное продвижение парохода «Тайга» до Якутска. В свою очередь мы гарантируем: первое — члены якутского Совета не будут арестованы и отданы под суд; второе — лица, входящие в отряды и состоящие в органах милиции, равно как командование, не будут арестованы и отданы под суд при соблюдении условий о сдаче оружия; третье — воздерживаемся от отправки в Якутск отряда Красной гвардии; четвертое — организуем снабжение Якутского округа продуктами питания, восстанавливаем связь и открываем почтово-пассажирское сообщение по Лене. Все.
Я к у т с к
Ваши предложения будут представлены на рассмотрение якутского Совета. Ответ получите через три дня.
Комиссия Центросибири терпеливо ждала. В оговоренное время у аппарата оказался только Попов. На вопрос, какое решение принял якутский Совет, был получен следующий ответ:
Я к у т с к
За гражданскую войну и пролитую в России кровь несут ответственность только большевики, захватившие власть и распустившие Учредительное собрание. За возможные вооруженные столкновения в Якутии ответственность падет на большевиков.
О л е к м и н с к
Большевики не снимают с себя ответственности за установление Советской власти и готовы защищать ее от контрреволюции. Нам известно, кто понесет ответственность за контрреволюционные выступления в Якутске. Ждем конкретных ответов на наши предложения.
Я к у т с к
Первое — если вы на свой страх и риск выедете из Олекминска в направлении Якутска, мы не будем, о чем уже информировали вас, нести ответственность за аварию судна и гибель людей.
Второе — в связи с тем что в России, в том числе в Сибири, Советская власть доживает последние дни, считаем величайшим преступлением передачу власти Совдепам; власть будет передана органам, избранным Учредительным собранием.
Третье — арестованных большевиков и членов Совдепов передадим в руки законных властей.
О л е к м и н с к
Из вашего ответа следует, что вы отклоняете все наши предложения, не желаете освободить арестованных вами лиц и членов Совдепов и передать власть в руки Совдепов. Таким образом, отказываетесь от переговоров.