Белокурая гейша
Шрифт:
Намерение его не заниматься со мной любовью слабело - я угадывала это по положению его тела, льнущего ко мне. Челюсти его были плотно сжаты, брови нахмурены, и на лоб упала прядь волос, но он не сделал ни единого движения, чтобы убрать ее. Еще одно мгновение Рид взирал на мою грудь, затем перевел взгляд на лицо, и черты его собственного лица смягчились.
Чего нельзя было сказать о выпуклости у него между ног.
Его почтенный нефритовый стержень манил меня своей идеальной формой и твердостью, точно вырезанный из мрамора пенис статуи. Я провела языком по губам, а Рид застонал.
–
Я улыбнулась:
– Я майко, которая вот-вот должна пройти через церемонию дефлорации, и моим долгом является удовлетворить тело мужчины своим собственным, хотя удовлетворить разум гораздо сложнее.
– Не мой разум нуждается в руководстве, моя прекрасная белокурая гейша.
– В самом деле? Но что скажет барон, если я опоздаю?
– спросила я, поигрывая своими твердыми сосками, хотя и понимала, что мне не следует этого делать. Своей рискованной игрой я вводила в искушение нас обоих, но просто ничего не могла с собой поделать. Секс был тем эликсиром, который дарил хмельное удовольствие в квартале развлечений, а романтическая привязанность в мире гейш была запретным фруктом, который я тем не менее жаждала отведать, прежде чем отдамся на милость сладострастного барона. Беспокойное упорство толкало меня вперед, нашептывая мне на ухо, точно шорох развязываемого нетерпеливыми мужскими руками пояса моего кимоно.
– Черт побери этого барона вместе со всеми его эротическими играми, - выругался Рид, не сделав попытки извиниться. Дыхание мое участилось. В воздухе витал запах опасности, точно тяжелый аромат духов, исходящий от покровов куртизанки, когда она сбрасывает их один за другим.
– Слушай меня внимательно, Кэтлин, у меня есть план, призванный спасти тебя от нечестивой доли любовницы барона, но он сработает только в том случае, если ты сказала мне правду и он не возьмет тебя раньше седьмой ночи.
– Да, такова традиция, - ответила я, прищуриваясь.
– Что же ты предлагаешь сделать, мой прекрасный гайджин?
– поддразнила я, разведя ноги в стороны и принявшись перебирать свои лобковые волосы.
– Станешь сам заниматься со мной любовью все это время?
– Тебе известно, что это доставило бы мне большое удовольствие, - с придыханием произнес Рид, затем, напустив на себя серьезный вид, продолжил: - Но не это у меня на уме.
Я стала пропускать свои влажные спутанные волосы сквозь пальцы, стараясь скрыть разочарование.
– Слова твои пронзили мое сердце, подобно стреле самурая, пущенной точно в цель.
Он застонал.
– Я никогда не причиню тебе вреда, Кэтлин, но мне нужно время, чтобы связаться с американским консульством в Токио и попытаться помочь твоей маме-сан.
– Консульством? А они-то что могут сделать?
– спросила я, легонько касаясь своих грудей. Рид при этом не сводил с меня глаз.
– Я попрошу консула походатайствовать за нее перед императором, чтобы тот даровал ей защиту от принца и его головорезов.
– Это возможно?
– Я хотела, чтобы он коснулся меня, очень
– Таков мой план. Япония ведет войну с Китаем, и отношения ее с главными мировыми силами довольно непрочны, - пояснил Рид, читая мои мысли.
– Маме-сан требуется помощь со стороны Соединенных Штатов и их защита. Очень надеюсь, что мы сумеем извлечь из ситуации пользу для себя.
Я покачала головой:
– Этого может быть недостаточно, Рид-сан. Принц Кира-сама - самый влиятельный человек…
Без предупреждения Рид привлек меня к себе, и я не могла не поддаться искушению распахнуть полы его кимоно и провести руками по обнаженной крепкой груди. Какой же он сильный. Я таяла в его объятиях.
– Я не позволю, чтобы что-то случилось с тобой или твоей мамой-сан, Кэтлин, - произнес он.
– Обещаю тебе. Я уверен, что твой отец тоже не хотел бы, чтобы этот барон прикасался к тебе, даже ради этой женщины.
– Слова твои, возможно, и справедливы, - отозвалась я, смело глядя в его глаза, - но я также знаю и своего отца. Он не вверил бы тебе мою безопасность, не имея на то причин.
– Что ты имеешь в виду?
– Он знал, что день этот придет, день, когда я должна буду продать весну.
– Я облизала языком свои пересохшие губы.
– Полагаю, в тебе отец видел возможность спасти меня от этой участи.
Рид сделал глубокий вдох.
– Хочешь сказать, он одобрил бы, если бы мы занялись с тобой любовью?
– Он же послал тебя сюда на поиски меня, не так ли?
– У тебя на все найдется ответ.
– Рид склонился надо мной, и я ощутила его мускусный запах, смешанный со сладким ароматом лавандового масла, которое он втирал мне в кожу. Это сочетание запахов вскружило мне голову.
– Я изо всех сил боролся с собственным сердцем, запрещая ему влюбляться в тебя, Кэтлин, надеясь, что каким-либо образом мне удастся освободиться от оков страсти, которую я испытываю к тебе…
– Люби меня, Рид-сан.
Не знаю, что заставило меня произнести эти слова, отвага или глупость, но занятие любовью с гайджином было сродни переходу через изогнутый мост, ведущий в преисподнюю. Я понимала, что могу споткнуться и упасть, но мне не было страшно, потому что я была с ним. Я должна была рискнуть и позволить ему попытаться помочь мне, так как не хотела остаток жизни спать в одиночестве в окружении подушек и воображать, что одна из них и есть Рид-сан. Раскаюсь ли я впоследствии в своей безрассудности?– гадала я. Я была столь же уязвима, как цикада, свисающая с ветки черева, которую мог унести внезапно налетевший порыв ветра.
– Знаю, это безумие, Кэтлин, идущее вразрез с кодексом, которому я поклялся следовать, но в словах твоих мне слышится толика правды. Твой отец доверил мне проследить, чтобы телу твоему не был причинен вред, и если это означает… - Рид обвел глазами помещение бани, не упуская ни единого уголка.
– Ты уверена, что мы здесь одни?
Я кивнула.
– Все остальные гейши уже ушли. Кроме того, - продолжила я, облизывая губы, - люди барона станут держать всех на расстоянии.
Рид рассмеялся: