Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Богданович Максим Адамович

СТИХОТВОРЕНИЕ НАУМА ПРИГОВОРКИ

НА ПРИЕЗД В ГОРОД МИНСК АПОЛЛИНАРИЯ КОНТСКОГО, ВЛАДИСЛАВА СЫРОКОМЛИ И СТАНИСЛАВА МОНЮШКО

Засияли три звездочки в час для нас счастливый! Залетели три сокола да на нашу ниву! Не звездочки ж то небесные, что ярко мигают, Не соколы, что широко бушуют на воле, А три дударя прибыли, — так поют, играют, Что ангелы надивиться не в силах уж боле! Один дударь с ляцкой нивы, то ж братская нива! Другой с витовой усадьбы, — как родные схожи! Гости это дорогие, говорить тут что же, Сердцем их, душой примите, — милые, то ж диво! Дударь третий между нами рос, как брата знаю, Ему Минская земелька — словно мать родная! Как смычком один потянет по своей скрипице, Слезы сладостные брызнут, словно из криницы; Душа жаром обольется, от роскоши млеет, Словно чарка на работе, нутро обогреет. Другой

дударь как затянет под волынку песни — Тут и добрый пан заплачет, я с ним плачу вместе: С губ его летят словечки, как цветы, пригожи. Перцем-правдой, словно сталью, рубит на свет божий. Что ж звенят дударя песни, как у соловейки? Под свою все песни дудку, из родной семейки! Дударь третий свои песни от души затянет, Беды и горе сразу забудешь, всяк веселым станет. Так печальные он думки сладко запевает, Что за сердце, как клещами, деточки, хватает! Вам досадно, чужеземцы, завидно, панята! Что славянская земелька разумом богата; Вы б хотели все таланты — и свои и наши, Словно саранча на ниве, скушать вместе с кашей. Не дождаться ж вам, премудрым, — наши нивы святы, Великими дударями счастливы, богаты! Соколам трем бейте ж челом, хлопцы, молодицы! Каждый цветик — с отчих веток славянской землицы! 25 октября 1856

ЯНКА ЛУЧИНА

Иван Люцианович Неслуховский (псевдоним «Янка Лучина») родился 6 июля 1851 года в Минске, в семье адвоката. В 1870 году, окончив курс в Минской классической гимназии, он уехал в Петербург и поступил на математический факультет университета. Сведений о пребывании Неслуховского в Петербурге сохранилось очень мало. Известно лишь, что материальное положение семьи вынудило его представить университетскому начальству «свидетельство о бедности» и просить об освобождении от платы за слушание лекций. Известно также, что к концу первого курса юноша должен был заново решать вопрос о выборе профессии — он решил не сдавать переводных экзаменов и в августе 1871 года обратился к ректору с просьбой уволить его из университета, ссылаясь на желание поступить в число слушателей Технологического института [61] .

61

См. об этом: С. Майхровіч. Янка Лучына. Минск, 1952, стр. 15–16.

В 1876 году Неслуховский окончил Технологический институт. Он получил диплом инженера-технолога, а в 1877-м — назначение в Закавказье. Вскоре ему было предоставлено место начальника Главных железнодорожных мастерских Закавказской дороги. Об этом периоде жизни Неслуховского свидетельств не осталось. Можно лишь предполагать, что в железнодорожных мастерских он познакомился с Горьким, который работал там в начале 1890-х годов. «Я лично знал его», — сказал о Лучине в 1929 году Горький членам встретившей его по приезде в Советский Союз белорусской рабочей делегации [62] .

62

См.: Ян Асьмоў. У вагоне у Горкага. — «Звязда», 1928, 29 мая.

Неслуховский не потерял связи с Белоруссией, часто приезжал в Минск, сотрудничал в белорусских изданиях. Когда тяжелая болезнь вынудила его оставить службу в железнодорожных мастерских, он поселился в Минске, где получил работу в техническом бюро Либаво-Роменской железной дороги. Здесь прошли последние годы жизни поэта. Он скончался в 1897 году.

Интерес к литературе пробудился у Лучины рано. Еще будучи гимназистом, он занимался изучением белорусского языка и белорусского фольклора, участвовал в фольклорных экспедициях этнографа П. В. Шейна [63] . Впоследствии он продолжал работать в этой области, исследовал белорусскую батлейку (народный кукольный театр), напечатал о ней статью в этнографическом журнале «Висла». Стихи Неслуховский писал на белорусском, польском и русском языках. В 1880–1890-х годах он сотрудничал в газетах «Минский листок», «Северо-западное слово», в альманахе «Северо-западный календарь», в журнале «Висла». Имеются сведения, что незадолго до смерти у писателя возникло намерение организовать белорусский театр; пробовал он основать белорусскую газету, но позволения на это не получил.

63

В первом томе «Материалов для изучения быта и языка белорусского населения Северо-Западного края» П. Шейна (СПб., 1874) помещено шуточное стихотворное произведение «Сивка-воронка» «в записи ученика VI класса Минской гимназии Неслуховского».

Сборник стихотворений Янки Лучины «Вязанка» был впервые издан, по некоторым сведениям, при жизни автора, в 1891 году. Издание это пока не обнаружено. Нам известно лишь издание «Вязанки», вышедшее в 1903 году в Петербурге, уже после смерти писателя. Многое из написанного им Лучина не мог опубликовать: его стихотворения распространялись в рукописях. Эти материалы пока не найдены, так же как не разыскан и архив поэта.

«Не ради славы иль расчета…»

(Написано на русском языке)

Не ради славы иль расчета Предпринимаем мы «Листок». Святая истина — забота И цель его печатных строк: Служить стране глухой, забитой, Где мрак невежества царит, В лачуге где, соломой крытой, Мужик печально дни влачит, Где деревянною сохою Он заменил железный плуг, Где почва скудная порою Родит едва-едва сам-друг, Где до весны еще с овина На корм солому оберут, А для еды себе с мякиной Крестьяне хлеба напекут, Где нет ни спроса, нет ни сбыта,— Всегда у всех пустой карман, И вместо честного кредита Один подлог, гешефт, обман, Где не найдете вы торговли, Хотя повсюду у ворот Поставлен фактор ради ловли Того, кто честно жизнь ведет. Пускай же слово вместе с делом Послужит в пользу всей страны; Пускай в селеньи запустелом Луч засияет новизны! А может быть, найдется семя, На почву эту упадет И облегчит нам наше бремя, И плод обильный принесет. Тот, кому дорог край наш бедный, Тот будет брат наш и друг, Кто же не ценит в грош его медный, К нуждам нашим кто глух, Скажем тому мы тогда — не ищите В «Листке» ответа на спрос или клич, Там вы найдете, уже не взыщите, Едкой сатиры лишь бич! <1886>

ВСЕЙ ТРУППЕ ГОСПОДИНА СТАРИЦКОГО

БЕЛОРУССКОЕ СЛОВО

Спасибо вам, братья, друзья благородные, За ваши хватские песни народные, За деревенское слово толковое, За правду светлую, за правду новую! Давно не слыхали мы братского голоса, И наша нива, колос по колосу, Ветром развеяна, градом побитая, Встала бездольная, богом забытая… Иль то над Неманом, иль то над Шчарою Иль над Днепровской заводью старою — Всюду похожие, всюду знакомые Сказки и песни, ветром несомые. Встретят повсюду хлебом и солью, Словом сердечным встретят, слезами Песню святую, что писана болью, Всюду охотно пойдут за вами. Братцы, сестрицы! Правдой не сыты Отчие земли! Ой, не забыта Слова родного святая сила!.. С нами повсюду она до могилы! Ее ведь слышит наша сторонка! Пойте же, братцы, смело и звонко: Не сгинут песня и Украина! Будьте здоровы! Янка Лучина. 1887

ПО ПОВОДУ 100-ЛЕТНЕЙ ГОДОВЩИНЫ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛОРДА БАЙРОНА

(Написано на русском языке)

Прошло сто лет, как гордый гений На божий появился свет. С тех пор средь наших поколений Таких умов, ни песен нет. Всю горечь жизни, тяжкой доли Он в век недолгий испытал. И в песнях жгучей, страшной боли Его явился идеал. Те песни знают все народы От севера, где среди льдин Полярные бушуют воды, До стран, где зреет апельсин. Вторило звукам тем на лире, Огонь поэзии брало в ней Поэтов много лучших в мире, Их песнь звучит до наших дней. Всего ты света достоянье, Разочарованный певец! Всемирны песни и страданье И с терньем лавровый венец. 1888

«За горы солнце садится…»

За горы солнце садится, В лесу потянулись тени; Уже вдали золотится Стреха на старом строеньи. Вот ветер теплый от речки Доносит запах живицы, Цветов полевых и гречки, И бормотанье криницы. Как тихо! Порой у потока Кулик свистит на полянке; Только далёко, далёко Слышу я шум гулянки. Знать, рады забавам, пенью, Знать, веселятся богато, Толкуют старцы селенья, Танцуют хлопцы, девчата. Так что ж по лесу, по полю, Как волк, брожу одиноко И тихо кляну я долю, Печалью полон глубокой? Или не схож я со всеми?.. Людей отчего дичусь я? Ой, жаль, тоскую всё время По милой зорьке — Ганусе! Старик богат — достается Ему Гануся-отрада, Я нищ — мне стыд остается, Людского бегу я взгляда! Только меж елей березы Бегут по лесу, как сваты. Мой голос грустный и слезы: Гануся, зорька моя ты! <1889>

«Не я пою — народ божий…»

Не я пою — народ божий Придал песне лад пригожий. Со своей землей родною Цепью скован я одною. Скован с ней по доброй воле, Будь то в доле иль в недоле. Если же случится горе, Плачет сердце, братьям вторя. Слышу ль радостные вести — Рад и я с народом вместе. Шлет мне весть любая хата, Говорит мне сердце брата. Радость, счастье, грусть людскую Глубоко в груди ношу я,— Пусть взойдут весною ранней, Точно травка на кургане! <1891>