Белый Волк
Шрифт:
– Вы знаете меня по имени, – продолжал Бутков. – Но для гостей наших поясню коротко, кто я такой. Я был казацким старшиной… отличался в боях не раз и не два, люди меня уважали. Но сердце точила тоска: гол остаюсь как сокол, а лета бегут. Увидел я, что югорская земля велика и обильна, и решил, что попитаюсь в ней трошки, царева казна оттого не оскудеет. Нашел доверенных людей, учинил с ними немало проделок: где долю от ясака припрятывали, где серебром богатых мурз разжились. Почти все добро тут, в ларях, и много того добра!
– Иван Степанович жнет, чего не сеял, – ввернул Устин с довольным видом.
Бутков снова зыркнул на него недобрыми глазами, а потом продолжил речь:
– Но вот поймали меня на моих делишках и, сами знаете, к воеводе под суд. Товарищи мои, кто мог, меня оставили. Нынче в Сибири не погуляешь, как прежде, – крепок закон христианского царя, под его защитой и чужеплеменные ясачные люди. Пора утекать обратно за Каменный пояс, на родную сторону. У меня, однако же, есть на уме одна, последняя затея. Людей для нее у меня мало, но пятеро лучше, чем трое, а для вас-то возможность отплатить за спасение.
Волк облизнул пересохшие от волнения губы. Заметив это, Бутков плеснул в чарку воды из бурдюка и протянул юноше. Волк понюхал питье – обыкновенная чистая вода – и только после этого сделал глоток.
Бутков произнес:
– Дошел до меня слух, будто в одном месте есть у остяков капище. Там они приносят моления и жертвы своему идолу, а идол тот – из чистого золота. Тому человеку, кто о сем мне поведал, я верю – он сам из этого племени. Умысел мой простой: нагрянуть в капище и божка умыкнуть. Тогда уж я вернусь домой богатым… и все вы тоже. Долг за спасение из темницы мне отплатите, и золотом с вами поделюсь. Идол, говорят, агромадный! Хочешь получить золото? – обратился Бутков к немому.
Тот, простодушно улыбаясь, покачал головой в знак отрицания.
– Али у тебя и без того много золота? – в шутку спросил Иван.
Немой кивнул.
– Голова пустая, как котел, – сказал Устин. – Блаженная людина! Как Василий, московский святой! – и он рассмеялся визгливым, бабским смехом.
Кроме него, шутка никому не показалась смешной, но прозвание «Васька» почему-то с тех пор к немому прилипло.
Наутро Бутков, как и говорил накануне, повел Волка на охоту. Облавы он не боялся: по его словам, они находились достаточно далеко от Сургута и хоженых шляхов, да и ретиво преследовать, искать их не станут. В этом немирном пока краю у воеводы хватает других дел, а вот людей у него не так много.
Волк хорошо помнил свою первую охоту. Его, совсем маленького тогда мальчика, взял с собой учиться лесному искусству бывалый зверолов Сартэк. Была ранняя весна, и от таяния снегов в лесу повсюду бежали ручейки. Мальчик, тогда еще не звавшийся Белым Волком, от души развеселился и перепрыгивал с одного участка сухой земли на другой, что не очень у него получалось, так что он промочил ноги и загваздал собственную одежду грязью.
В этот раз на охоту пошли Бутков, Волк и Михаил – немой остался в укрытии, а насмешник Устин повел лошадей пастись на лугу. Лошадей отряд держал на привязи, и рядом с ними всегда кто-то ночевал под открытым небом, чтобы уберечь их от дикого зверя, росомахи или медведя.
Но сейчас не они были самыми опасными хищниками в лесу. Волк, по старой привычке, был вооружен луком и стрелами. В тайнике имелся целый маленький арсенал; Бутков и Михаил взяли себе пищали, но Волк от огнестрельного оружия отказался. Юноша прекрасно умел читать следы, но сегодня в его мастерстве не было нужды. По отметинам на коре деревьев, на земле всякий легко понимал, что недавно тут прошел могучий лось. Сохатый не мог уйти далеко.
Пройдя некоторое расстояние по следам, троица условилась разделиться. Волк шел по центру, положив стрелу на тетиву лука, Михаил и Бутков двинулись по левую и правую руку от него. Высматривая знаки, оставленные зверем, молодой человек миновал купу высоких сосен, одна из которых была совсем трухлявой, черной. Прошел через овражек с поросшими кустарником склонами – точная, казалось, копия того места, где располагалось их убежище. Дальше впереди был ручей, полноводный, широкий. У ручья на мягкой земле снова виднелись отпечатки копыт.
На минуту Волк забыл о преследовании зверя, приблизился к ручью, опустив оружие, на его лице просияла улыбка. В этом месте ему живо вспомнилась та, первая охота. Как он силился своими ручонками натянуть тетиву такого большого для него лука, как над этим посмеивался Сартэк. Детство было для него давно оставленным домом, и сейчас журчание воды на мгновение его туда вернуло.
Громом среди ясного неба вдруг прозвучал выстрел из пищали. Волк вздрогнул и огляделся по сторонам. Всего-то шагах в полуста от него, выше по течению ручья, стоял лось. Очевидно, он пришел сюда напиться воды. Задрав свою голову с роскошными рогами кверху, лось тяжело, с громким хрипом дышал – чувствовал смертельную угрозу, но пока что не срывался с места.
Из своего укрытия среди ближайших деревьев выскочил Бутков и быстрым шагом метнулся к жертве. Его лицо побагровело от напряжения, в руке он держал широкий нож. Промахнувшись из пищали, он решился не перезаряжать оружие, а сразиться со зверем в ближнем бою. В этом решении имелась доля риска, потому что животное было вооружено огромными рогами и тяжелыми копытами.
В мгновение ока Бутков оказался возле лося и сделал выпад ножом, целясь в шею бурого гиганта. Волк вскинул лук и положил стрелу на тетиву. Все происходило очень быстро. Пытаясь уклониться от ужасных рогов, Бутков потерял равновесие, пошатнулся и упал. Ударом передних копыт лось вполне мог размозжить человеку голову. Но тут пропела тетива: Волк разил без промаха. Густая, темная кровь хлынула из раны на шее лося обильным потоком. Не выжидая, юноша на ходу достал из заплечного колчана еще стрелу и послал ее вдогонку. Стрела вонзилась зверю в бок, окрашивая его шкуру в багровый цвет. Лось дико всхрапнул и подался к ручью, ступил в воду… его ноги подломились, и он рухнул. Поднялась туча брызг.
Бутков встал с земли, отряхивая пыль с одежды, с колен. Волк прошел мимо него, прямо к содрогавшемуся в агонии сохатому. Повсюду была розовая пена, вода омывала раны, и с кровью из лося уходила жизнь. Волк присел рядом с огромной тушей с ножом в руке и одним точным движением завершил мучения зверя. Затем, по старой привычке, он прикрыл глаза и негромко пробормотал на родном языке слова благодарности убитому животному. Юноша обещал ему, что его смерть не была напрасной. Его мясо будет употреблено без остатка, чтобы жизнь на земле продолжалась и впредь.
Услышав позади себя шаги, он поднялся на ноги и, не оборачиваясь, бросил:
– Кажется, я уже выплатил свой долг – спасение за спасение. Верно ведь?
– Нет, совсем не так.
Волк оглянулся. Рядом с Бутковым стоял, держа в руках пищаль, Михаил – это он ему только что ответил.
– Михайла все время находился поблизости, – проговорил Бутков. – Если бы ты замешкался, он бы меня выручил. Великий искусник палить из ручницы – не то что лосю, белке в голову попадет.
Бутков приблизился к молодому человеку.