Берег и море
Шрифт:
Я тут же быстро стаскиваю с себя сорочку и пялюсь на живот. Ни одной красной линии, ни одной борозды, ни одного следа от побоев. Касаюсь живота пальцами и вместо грубых бугров ощущаю лишь мягкую кожу. Поднимаю взгляд чуть выше. На грудной клетке тоже не никаких обозначений когда-то пробурившей меня насквозь стрелы.
Но я помню эту адскую боль! Помню, как закрыла глаза и умерла!
Это какой-то бред. Излечить меня не был бы способен ни один врач. Такое могло быть подвластно лишь совершенно другой силе — магии.
Неужели, Реджине
Я кидаюсь к шкафу и распахиваю его настежь. Он забит под завязку одеждой из явно дорогих тканей, но ничего из этого не может принадлежать мне: длинные платья в пол, корсеты и юбки, даже плащи и кожаные перчатки — не мой стиль. Но всю эту одежду я явно где-то уже видела…
Ладно, чёрт с ним. Надеваю более менее подходящий моему вкусу наряд — чёрные обтягивающие кожаные штаны и светло-голубую тунику с корсетными завязками на спине и удлинёнными вставками из чистой белой кожи по бокам и отодвигаю самый нижний ящик в надежде увидеть там обувь, но вместо этого обнаруживаю другую, не менее важную, находку.
Лук. Невероятно красивый и изящный, выполненный из чёрного дерева с позолоченными инициалами на его нижнем плече.
«П» и «Х».
Оружие явно чужое, получается, что и всё остальное — тоже. Но я всё равно беру его и колчан из натуральной тёмно-коричневой кожи с меховой окантовкой. Обувь находится в ещё одном шкафу на другом конце комнаты. Там её пар десять, не меньше, а ещё всевозможные шляпы и палантин невероятных цветов.
Похоже, я проснулась в комнате какой-то очень богатой особы. Нужно поскорее отправляться на поиски Реджины, пока меня саму не поймали и не заставили объясняться.
Я тихонько приоткрываю массивную деревянную дверь и выглядываю в коридор. Кроме того, что из комнаты ведёт длинный красный ковёр, а стены освещаются не лампами, а свечами, ничего странного или необычного я не подмечаю. Выскальзываю наружу и на носочках двигаюсь к ближайшему повороту. Останавливаюсь, прислушиваюсь, и сердце в пятки уходит — там кто-то есть. Два голоса, кажется, оба принадлежат мужчинам.
— Я не думаю, что это хорошая идея, Робин, — произносит один из них.
Второй прыскает, прежде чем ответить.
— Дэвид, это всего лишь обычная забава! Во-первых, нам всем стоит немного отвлечься от предстоящего бала, а во-вторых, тебе будет полезно не только управлять мечом, но и научиться стрелять из лука.
– Для этого у меня есть Снежка, — по интонации слышно, что мужчина улыбается.
Погодите-ка… Дэвид! Господи, это же Дэвид! А Снежка, наверняка, сокращённое от Белоснежки, то есть Мэри Маргарет тоже здесь!
Я выхожу из-за угла и на всех парах, не останавливаясь даже для того, чтобы перепроверить свои догадки, бегу в сторону мужчин. Они тут же поворачивают головы на меня.
Права была книга Генри, передо мной настоящий Прекрасный Принц! В Сторибруке я как-то это не замечала, но сейчас в одежде по стилю напоминающей ту, что сейчас на мне, и с уложенными волнами по боковому прямому пробору волосами он выглядит… действительно прекрасно, разве что, немного старше.
— Дэвид! — восклицаю я и кидаюсь на него с объятьями.
Живой, здоровый — это самое главное.
— Доброе утро, соня, — Дэвид гладит меня по волосам. — Точнее, уже день. Не стыдно в такой день не вставать с кровати до обеда?
Я отстраняюсь от мужчины и заглядываю ему в глаза. Почему он так спокоен? Почему на его лице не ни удивления, ни смятения, ни испуга? Ведь я в буквальном смысле воскресла из мёртвых, а он и глазом не ведёт!
Глупо, но мне даже как-то обидно.
— Какой ещё день? — уточняю я.
— Тот, к которому мы вот уже целый месяц готовимся, — отвечает мне тот, кого Дэвид назвал, кажется, Робином.
Это высокий и крепкий мужчина, возможно, чуть старше самого Дэвида. На нём тёмно-зелёный костюм, состоящий из свободных штанов спортивного покроя и туники, затянутой кожаным поясом. За плечами у него лук и колчан со стрелами, по исполнению очень похожие на тот, что я нашла в комнате.
Мужчина подходит ко мне и крепко обнимает. Я стою, не двигаясь — незнакомый человек держит меня так, будто бы мы с ним знакомы чуть ли не всю жизнь.
— Что случилось? — видимо тот факт, что я не отвечаю на объятия, не смущает только меня. Робин отстраняется, продолжая держать меня на вытянутых руках. У него очень доброе лицо, и когда он хмурит брови, и его лоб пересекают глубокие полосы морщин, я ощущаю дежавю. Этот терпкий запах леса, исходящий от него, мне знаком. — Ты не заболела?
Он касается пальцами моего лба, проверяя температуру. Почему этот мужчина смотрит на меня так, словно я его дочь?
— Дэвид, — зову я, продолжая таращиться на Робина. — Можно поговорить с тобой наедине?
— Да, конечно, — отзывается Дэвид.
И тогда я хватаю его за руку чуть выше кисти и тащу дальше по коридору в противоположную от моей комнаты сторону. Не знаю, куда именно мы идём, и поэтому теряюсь на первой же развилке.
— Направо будет тупик, — подсказывает Дэвид. Он останавливается на месте и перехватывает мою руку. Я понимаю, больше мне не удастся его сдвинуть с места без объяснений. — Ханна, ты в порядке? На тебе словно лица нет.
Ханна? Какая ещё Ханна? Что за ерунда здесь творится?
— Так, ладно, — я чувствую, как страх охватывает меня с головой. Делаю шаг назад, упираюсь спиной в стену и медленно считаю до трёх, чтобы успокоиться. — Я спрошу тебя сейчас кое о чём, ты не задавай лишних вопросов, и просто ответь, хорошо? — Дэвид кивает головой. — Ты помнишь, что случилось в Сторибруке?
Мужчина смотрит на меня какое-то время, прищурив глаза. Затем скрещивает руки на груди и поджимает губы. Между нами небольшое расстояние, и я замечаю отражение огня свечей у него в зрачках.