Бернард Шоу. Парадоксальная личность
Шрифт:
Однако Стелла, уже имевшая горький жизненный опыт, действительно от него убежала - в августе 1913-го года она уехала в Сэндуич, расположенный на южном побережье Англии. Но Шоу последовал за ней. 10 августа, увидев драматурга в Сэндуиче, актриса пришла в ужас и послала ему записку, в которой требовала его немедленного отъезда в Лондон, пригрозив, что если он не уедет, то уедет она. Записка заканчивалась умоляющей просьбой: "...Пожалуйста, не вынуждайте меня презирать вас. Стелла".
Утром, смертельно уставшей Стелле всё-таки пришлось спешно покинуть Сэндуич, а оставшийся Шоу вечером написал Стелле гневное письмо, в котором были и такие строки: "
"... у вас нет разума; вы карикатура на сентиментального мужчину восемнадцатого века... вы ничего не знаете. <...> вы актриса одной роли, да и та-то роль ненастоящая; вы сова, за два дня уставшая от моего солнечного сиянья;
На следующий день, всё ещё находясь в Сэндуиче, драматург пишет Стелле второе письмо:
"...Нет, моя обида еще не утихла: я сказал вам слишком мало скверных слов. Да кто вы, несчастная женщина, чтобы из-за вас все внутри у меня разрывалось на части, час за часом. Из 57 лет я страдал 20 и работал 37. И тогда мне выпало мгновение счастья: я почти снизошел до влюбленности. Я рискнул порвать глубокие корни и освященные узы; я смело ступал на зыбучие пески; я бросался во тьму за блуждающим огоньком; я лелеял самые древние иллюзии, отлично сознавая при этом, что делаю. Я схватил горсть опавших листьев и сказал: "Принимаю за золото".<...> О мой критический ум и острое зренье, дайте же мне вы тысячу доводов, чтобы я мог судить это легкомысленное творение по заслугам, если только можно найти воздаяние достаточно страшное. Соберитесь вкруг меня, все добрые друзья, которыми я пренебрег ради нее. И даже хулители ее будут ныне желанны; я скажу: "Изрыгайте яд; воздвигайте горы лжи; выплевывайте злобу до тех пор, пока самый воздух не станет отравой; и тогда вы еще не скажете всей правды". А друзьям ее, всем одураченным ею и всем ее обожателям я скажу: "То, что вы говорите, правда, и она заслуживает еще больших похвал, но все равно это ничего не значит: она вырвет струны из арфы архангела, чтобы перевязать пакеты с покупками, так она поступила и со струнами моего сердца". И подумать, что это существо мне придется тащить через всю пьесу, которую она будет изо всех сил гробить, что мне придется льстить ей, примиряться с нею, дружески поддерживать ее в минуты, когда она готова будет ринуться с крутого уступа вниз в море. Стелла, как вы могли, как вы могли?..".
Даже на третий день после отъезда актрисы, Шоу изливал свой гнев в очередном письме: "...Я хочу причинить вам боль, потому что вы причинили мне боль. Мерзкая, низкая, бессердечная, пустая, недобрая женщина! Лгунья; лживые губы, лживые глаза, лживые руки, обманщица, предательница, вкравшаяся в доверие и обманувшая его!..".
Таким образом, в реальной жизни Шоу, не без помощи её хозяина, произошло парадоксальное событие, показавшее, что драматург оказался "ещё тем Пигмалионом", перед которым сам профессор Хиггинс представляется эдаким добродушным чудаком и дамским угодником. Утверждение Шоу о том, что " Так как человек по большей части мысленно представляет себя таким, каким его описывают в книгах, то он, в конце концов, приемлет ложное представление о себе самом, которое навязывает ему литература, и исходит из него в своих поступках" очень убедительно материализовалось в "любовной истории" двух знаменитостей.
Следует отдать должное Стелле, которая, в отличии от Шоу, не опустилась до его "плинтуса", хотя и написала такие строки в ответ: "...Вы и ваше сквернословие в стиле XVIII века... Вы потеряли меня, потому что никогда и не находили... Но у меня есть мой маленький светильник, один огонек, а вы загасили бы его мехами вашего себялюбия. Вы бы задули его своим эгоистическим фырканьем - вы, изящный обольститель, вы, дамский угодник, вы, драгоценное сокровище дружбы, - и все же для вас я поддерживаю огонек светильника, боясь, что вы заблудитесь во мраке!..".
Стелла сдержала своё обещание. Она поддерживала переписку с Шоу почти до конца своей жизни, несмотря на то, что в 1914 году всё-таки вышла замуж за Джорджа (Джорджа Корнуоллиса-Уэста - бывшего отчима и ровестника У.Черчилля, премьер-министра Великобритании).
***
9 апреля 1940 года Стелла Патрик Кэмпбелл окончит свой жизненный путь в возрасте 75 лет, и Бернард Шоу напишет такие строки в одном из своих многочисленных писем:
"...Да, она умерла, и все ощутили большое облегчение; а сама она, пожалуй, в первую очередь; ибо на последних своих фотографиях она отнюдь не выглядит счастливой. Она не была великой актрисой, но зато была великой чаровницей; каким образом удавалось ей производить на людей столь сильное впечатление, не знаю; но уж если она хотела покорить вас, то вы могли ждать этого совершенно спокойно; потому что она была неотразима. К сожалению, в смысле профессиональном она представляла собой такую дьявольскую обузу, что всякий, кому хоть раз пришлось ставить пьесу с ее участием, никогда не повторял этой ошибки, если только была возможность избежать этого. Однажды она принесла большой успех Пинеро, в другой раз мне; и хотя оба мы впоследствии писали пьесы, где были роли, идеально подходившие ей, мы не брали ее в труппу. Она не умела обращаться с живыми людьми реального мира. По рождению в ней была смесь: наполовину итальянка, наполовину пригородная провинциалка из Кройдона; и переход от одной к другой бывал у нее просто ошеломляющим. Дед ее содержал цирк, а мать была наездницей в этом цирке и так никогда и не смогла англизироваться; несмотря на это, с итальянской стороны в ней была какая-то аристократическая струнка; по временам манеры у нее бывали просто отличными. Она очаровала и меня среди прочих; но я бы не смог прожить с ней недели; и я знал это; так что из этого ничего не вышло...".
После прочтения этих строк невольно возникает вопрос: "Неужели Бернард Шоу даже после смерти Стеллы, так и не смог простить ей свой обиды за то, что она, - подобно Элизе из "Пигмалиона", - осмелилась его ослушаться и убежать к другому?..".
***
В завершении данной подборки материалов хочется напомнить себе и уважаемым читателям и о таком утверждении Оскара Уайльда: "Правда жизни открывается нам именно в форме парадоксов. Чтобы постигнуть действительность, надо видеть, как она балансирует на канате. И только посмотрев все те акробатические штуки, какие проделывает Истина, мы можем правильно судить о ней". И опять возникает вопрос: "Как понимать это утверждение?.. Как очередное "балансирование" парадоксального мышления Уайльда между собственным "небожительством" и реальной жизнью?"...
14. БЕРНАРД ШОУ И ГЕРБЕРТ УЭЛЛЛС
Шоу, то, без сомнения она, эта популярность, была значительно больше у первого. И не потому, что Уэллс оказался талантливее Шоу, а потому, что его книги с научной фантастикой была более востребованы (особенно у молодёжи), чем драматургия Шоу. Несмотря на то, что Герберт Уэллс был на 10 лет моложе Бернарда Шоу, в большую литературу он вошёл примерно в то же время, что и драматург. За последние 5 лет уходившего 19-го века он написал следующие научно-фантастические романы: "Машина времени" (1895); "Чудесное посещение" (1895); "Остров доктора Моро" (1896); "Человек-невидимка" (1897); "Война миров" (1898) и "Когда спящий проснется (1899)".
В период с 1901-го по 1937-ой год вышли его "Первые люди на Луне" (1901); "Морская дева" (1902); "Пища богов" (1904); "Империя муравьёв" (1905); "В дни кометы" (1906); "Война в воздухе" (1908); "Освобождённый Мир" ("Мир освобождённый") (1914); "Люди как боги" (1923); "Мистер Блетсуорси на острове Рэмполь" (1928); "Самовластие мистера Парэма" (1930); "Облик грядущего" (1933); Игрок в крокет" (1936) и "Рождённые звездой" (1937).
За полсотни лет творческой деятельности Г. Уэллсом было написано около 40 романов и несколько томов рассказов, более десятка полемических сочинений по философской проблематике и примерно столько же работ о перестройке общества, две всемирные истории, около 30 томов с политическими и социальными прогнозами, более 30 брошюр на темы о Фабианском обществе, вооружении, национализме, всеобщем мире и прочем, 3 книги для детей, а также его знаменитая "Автобиография", вызвавшая у читателей огромный интерес и споры.
Немало исследователей жизни и творчества Бернарда Шоу и Герберта Уэллса отмечали такую общность знаменитостей: оба имели независимо-критическое мышление, которое нередко было диаметрально противоположным общепринятому. Однако, было немало и таких случаев, когда отношение к одному и тому же (общественному или научному явлению, событию и прочему) воспринималось Шоу и Уайльдом тоже диаметрально протиположно. К примеру, когда И. П. Павлов обнародовал своё знаменитое учение об условных рефлексах, Уэллс, как биолог, полностью поддержал это учение, однако Шоу публично усомнился в его верности. Более того, он стал утверждать, что Уэллс прочёл Павлова не до конца, потому что, во-первых, никто не может его дочитать до конца и, во-вторых, Уэллс выставляет Павлова обожателем собачек, который не обидел ни одного зверька и в котором души не чаяли домашние питомцы. И далее Шоу негодует в адрес Павлова: "Если бы этот тип, явился ко мне, я бы сообщил ему эту информацию за полминуты и он не стал бы мучить ни одной собаки". Шоу называл себя единственным первооткрывателем в науке, поскольку лабораторией ему служил весь мир, не подвластный ни его контролю, ни его махинациям. В обычной же лаборатории все усилия ученых посвящены фабрикации нужных результатов или сокрытию подлинных результатов, если они расходятся с желаемым.