Бетагемот

Уоттс Питер

Кен хмыкнул, просматривая на дисплее результаты Таки:

— А что это?

— Это? Ах да, это полиплоид.

— Полиплоид? — переспросила Лори.

— Ну вы же знаете: гаплоид, диплоид, полиплоид. Множественные наборы генов. Они обычно у растений бывают.

— А что он тут делает? — удивился Кен.

— Я обнаружила несколько опасных рецессивных ге­нов, — признала Така. — Может, их вставили намерен­но из-за какого-то положительного эффекта, который они имеют в совокупности с другими генами, а может, разработка шла в авральном режиме и они проскочили случайно. Насколько я могу судить, эти избыточные гены включили в структуру для того, чтобы исключить прояв­ление гомозиготности ^[37] .

37

Гомозиготность — однородность наследственной основы (генотипа) организма.

— Смотрится не слишком элегантно, — хмыкнул Кен.

Така нетерпеливо тряхнула головой:

— Конечно, решение неуклюжее, но оно быстрое, в смысле, главное... оно работает! Мы можем одолеть Бетагемот.

— Если ты права, — задумчиво ответил Кен, — нам надо сражаться не с ним.

— Со странами Мадонны? — предположила Така.

В позе Лори что-то изменилось.

Версия Таки Кена явно не убедила:

— Возможно. Но ракеты, похоже, сбивает Североаме­риканский оборонительный щит.

— УЛН, — негромко добавила Лори.

Лабин пожал плечами:

— На данный момент УЛН по сути и есть воору­женные силы этого континента. А от централизованных правительств мало что осталось, и Управление никто не держит в узде.

— Это неважно, — сказала Така. — Правонаруаштели неподкупны.

— Скорее всего, они были такими. До Рио. А теперь кто знает?

— Нет. — Така видела полностью сожженные райо­ны. Вспомнила, как подъемники на горизонте дышали пламенем. — Мы же получаем от них приказы. Мы все...

— Тогда тебе лучше держать этот проект поближе к сердцу, — заметил Лабин.

— Но зачем кому-то... — Лори перевела взгляд с Таки на Кена, на ее лице было написано недоверие. — В смыс­ле им-то с этого какой прок?

«А у нее не просто замешательство, — подумала Така. — Еще чувство потери. И боль». Что-то щелкнуло в мозгу Уэллетт: все это время Лори по-настоящему не верила. Помогала, где могла. Заботилась. Приняла версию Таки — по крайней мере, как вариант, — потому что та давала ей возможность исправить положение. И все же только сейчас она, казалось, поняла, что влечет за собой гипотеза Таки, какие масштабные последствия. Только сейчас Лори осознала, что в конечном итоге они борются не с Бетагемотом, а с представителями своего собствен­ного вида. С людьми.

«Странно, — задумалась Така, — как часто все сво­дится к этому...»

Для Лори все вокруг было не только концом све­та. Новый враг, казалось, имеет для нее какое-то глубо­ко интимное значение. Словно кто-то предал лично ее. «Добро пожаловать, — подумала Така, увидев, как из-под непроницаемой маски вновь показалось хрупкое, ранимое создание. — Я по тебе скучала».

— Я не знаю, — наконец, ответила она. — Я не знаю, кто. Не знаю, почему. Но суть в том, что теперь мы это остановим. Мы культивируем этих крошек и пошлем их в бой. — Така взглянула на показатели инкубаторов. — У меня уже есть пять литров готового вещества, а к утру будет двадцать...

«Странно, — подумала она, обратив внимание на ми­гающую иконку. — Так не должно... это же...»

У Таки перехватило дыхание.

— Черт побери, — еле слышно прошептала она.

— Что? — Кен и Лори одновременно подались впе­ред.

— Лаборатория онлайн. — Она ткнула пальцем в иконку: та продолжала безмятежно мигать. — Лаборато­рия онлайн. И она что-то загружает в сеть... Бог знает что...

Кен уже карабкался наверх по стенке фургона.

— Дай мне ящик с инструментами, — отчеканил он, скользя по крыше к маленькой спутниковой тарелке, по­чему-то поднявшейся из своего гнезда и направленной в небо.

— Что? Я...

Лори нырнула в кабину. Кен дернул тарелку, нарушая связь с какой-то злополучной геостационарной звездой. Неожиданно он вскрикнул и забился, чуть не скатившись на землю. Выгнул спину, а руки и голову поднял от ме­таллического покрытия.

Тарелка начала неуверенно возвращаться на линию связи, оголенные шестерни жалобно скрипели.

— Черт побери! — закричала Лори и вывалилась из кабины, рассыпав инструменты. Она с трудом вскочила на ноги и заорала: — Выруби машину! Корпус под на­пряжением!

Така бросилась к открытой двери. Кен, извиваясь, на спине и локтях полз назад к тарелке, используя гид­рокостюм в качестве изолятора. Когда Уэллетт нырнула внутрь — «слава Богу, что мы отключили все внутри», — из чрева Мири послышалось знакомое гудение.

Лазарет запускал орудийный отсек.

GPS включена. Така выключила ее. Та воскресла. Все внешние системы обороны пробудились и жаждали кро­ви. Уэллетт попыталась их отозвать, но они не обратили на нее внимания. Снаружи перекрикивались Кен и Лори.

«Что делать... что...»

Она залезла под панель управления и вскрыла коробку предохранителя. Прерыватели были неуклюжими устрой­ствами на ручном управлении, демоны из электронов до них достать не могли. Така вырубила систему безопасно­сти, связь и GPS. А потом еще и автопилот — так, на всякий случай.

Электрический гул неожиданно смолк.

Она на секунду закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Сквозь открытую дверь доносились голоса, пока Така выбиралась на водительское сиденье.

— Ты как?

— Да нормально. Большую часть разряда принял гид­рокостюм.

Уэллетт знала, что произошло. Точнее, опять произо­шло, поправила она себя, хватая с крючка шлемофон.

Она не была программистом. Управлялась максимум с базовыми программами. Но она была опытным врачом — а даже выпускники из нижней половины списка знают свои инструменты. Така не стала отсоединять медсистемы и теперь вывела архитектурную схему и запустила пере­счет модулей.

Там оказались черные ящики. В одном из них, судя по иконке, даже был прямой пользовательский интерфейс. Она включила его.