Без маски
Шрифт:
На шестой день на острове начали сооружать большие плоты и бросать на них сухой можжевельник и сосновые корневища. Все работали в суровом молчании. К вечеру множество таких плотов уже выстроилось вдоль берега.
Сигурд Брюнхильдсон взобрался на камень и сказал:
— Лишь только взойдет солнце, мы выйдем на плотах в море и сожжем шхуну. И да будет наречен злодеем тот, кто нынче ночью не усидит дома, в своем собственном жилище. Мы, не раз слыхавшие о великой погибели людской, Черной Смерти, мы-то понимаем, какой бедой грозит нам эта шхуна! Но от нашей воли зависит избавить остров от беды. Ни один корабль не заглянет к нам до зимы, это — последний, а к весне, может, и чума уймется!
Сигурд глядел на толпу стоявших перед ним бондов и тяжко вздыхал. Знать бы,
— Пошли-ка по домам! Утро вечера мудренее! Были бы все такие, как ты, Арне, я бы не страшился, хотя мне кажется, что все понимают, насколько это серьезное дело.
И они двинулись вверх по тропинке, а остальные пятьдесят человек, целая маленькая рать, следовали за ними по пятам. На вершине холма все оглянулись и поглядели на фьорд. Если на шхуне и оставался еще кто-нибудь в живых, то он непременно помрет нынче же ночью. Ведь на борту уже давно никто не подавал признаков жизни. Весной бондам придется позаботиться об освящении этого места. Большего они сделать не в силах…
Утром следующего дня в устье фьорда появилась диковинная флотилия. Лодки тянули за собой большие плоты. Гребцы усердно работали веслами. Сигурд стоял на носу своей лодки, определяя расстояние и наблюдая за направлением ветра и течением. Невдалеке от острова Стурё лодки легли на другой курс и выстроились в ряд вокруг шхуны. Бонды сдвинули плоты поближе друг к другу, подожгли их и погнали к кораблю. Один за другим скоплялись плоты у бортов шхуны, и вот уже столбы пламени плотным кольцом опоясали корабль. Гребцы в лодках и бонды на берегу, как зачарованные, пожирали глазами невиданное зрелище. Удастся ли их затея? Но тут легкие языки пламени метнулись по палубе, и все увидели: шхуна стала медленно крениться на бок. Она была обречена на гибель. Бонды вдыхали уже терпкий запах кипевшей в огне смолы. Длинные языки пламени вдруг взметнулись над кораблем. Пламя, подхваченное ветром, перекинулось дальше, на свежеосмоленную снасть, с жадностью пожирая груженную сокровищами шхуну. Оно поднималось всё выше и выше, пока не охватило своей пылающей дланью всё, что только могло гореть.
Корабль горел весь день, а бонды сидели в лодках и караулили, пока он не перевернулся в конце концов на бок и не исчез в черных, пенящихся клубах дыма. Все вздохнули с облегчением. Смерть миновала их. А Сигурд Брюнхильдсон, самый мудрый из бондов, стоя на носу, затянул песню, которую обычно певали женщины, когда бонды кружились в пляске с мечами. Но на этот раз вместо женщин пели гребцы, а запевалой был сам Сигурд. Погибель людская — чума, пламя которой буйствовало в Норвегии и испепелило уже две трети ее народа, миновала остров. Владелец усадьбы Хойгане пел громче всех и восхвалял стойкость бондов. На берегу, у сараев, где зимой хранились лодки, толпились женщины, дети и множество бондов. Они махали руками гребцам, подходившим на веслах, и подпевали им. Праздничное настроение воцарилось на острове, настали мир и ликование. Петля страха, охватившего людей, разжалась.
Стоял час отлива, море в тот день необычайно обмелело у берегов, и Сигурд приказал грести к устью горной речки. Лодки изменили курс, а люди на берегу последовали за ними. Гребцы в лодках обменивались веселыми словечками. Самые молодые, еще зимой ходившие в мальчишках, окликали молодых девушек. По волнам фьорда и по берегу к устью горной речки устремилось ликующее и веселое, будто свадебное, шествие.
Лодки вошли в устье, и передняя уже врезалась в зыбучий песок. Сигурд, схватившись за форштевень, собрался было веселым криком приветствовать своих земляков, ожидавших на суше, но вдруг остановился как вкопанный и во все глаза уставился на что-то. Ужас охватил людей, когда они, наклонившись вперед, взглянули по направлению дрожащей руки Сигурда. На расстоянии вытянутого весла на песке виднелся свежий след от лодки, которая, должно быть незадолго до них, причаливала к берегу. На песке ясно вырисовывалась глубокая вмятина. Как видно, здесь лежала тяжелая кладь. Люди закричали, увидев воочию сокровище, внушившее такой ужас Сигурду: сверкающий в лучах солнца драгоценный убор чужеземной работы. Сомнений больше не было: здесь лежала кладь с корабля смерти. Сигурд снова быстро толкнул свою лодку в море и крикнул остальным:
— Чума — чума настигла нас! Горе злодею, горе предателю!
Сотни вёсел рассекали волны, — лодки спешили прочь от берега. Толпа мужчин и женщин на берегу замерла в ожидании. Вдруг и они поняли, что стряслось, и всех охватил неудержимый страх. Люди мчались, не разбирая дороги, по болотам, карабкались по гладким скалам вверх, раздирая в кровь руки. Все спешили разойтись по домам, чтобы спрятаться там от ужаса и страха.
Страшный шум поднялся и в лодках. Не зная виновника беды, бонды выкрикивали свои подозрения друг другу, призывая в свидетели скалы. Им было известно лишь одно: предатель — среди них. Но, как ни кричи, его всё равно не разыщешь. Они размахивали секирами, вызывая злодея на единоборство, они взывали в своей ненависти к лучам заходящего солнца, пока, наконец, не разлетелись в разные стороны, как стая потревоженных ворон. Каждый гребец затаил свою страшную мысль о смерти предателя, свое собственное подозрение.
Высадившись на берег, подальше к северу, люди разбились на небольшие группы. Обитатели одной и той же усадьбы старались держаться вместе. Сигурд Брюнхильдсон выступил вперед и сказал:
— Мое слово — твердое: кто бы ни приблизился к моей усадьбе, мужчина или женщина, будь он друг или не друг, — отведает моих стрел!
Такие же слова произнес бонд из Хойгане, лучший друг Сигурда. Все слышали, как почти обезумевший от ужаса бонд из Хойгане ожесточенно проклинал предателя. Он обнял жену за плечи, а голос его гремел над берегом, точно божье проклятие. Ульфхильд крепко вцепилась в мужа. Подняв тяжелый кулак, словно призывая небо воздать злодею справедливую кару, бонд из Хойгане вдруг быстро зажал себе рот. Поток черной, точно запекшейся, крови хлынул у него из горла, а лицо стало иссиня-черным. Шатаясь, он схватил за руки Ульфхильд и успел лишь шепнуть ей на ухо:
— Оно лежит под Тюленьим камнем…
Тут он упал навзничь. Бонд из Хойгане был мертв…
Мужчины стояли, точно пригвожденные к месту. Опомнившись, они быстро побросали всё, что было у них в руках, повернулись и бросились бежать. За спиной у них раздался женский крик. Ульфхильд пришлось одной, лишь с помощью своих детей, тащить мужа домой в Хойгане.
С того самого дня бдительные мужи день и ночь караулили усадьбу Хойгане. Ни Ульфхильд, ни ее сыновьям и приблизиться не дозволяли к окружавшей их страже. Хозяина Хойгане тоже пришлось хоронить самой вдове. Но самым удивительным казалось то, что никто из обитателей усадьбы не заболел чумой. Ульфхильд кричала мужчинам, что зараза, должно быть, уже выветрилась из усадьбы. Но разжалобить их было невозможно, и при первой же попытке женщины подойти поближе с младшим ребенком на руках, в землю у ее ног вонзались длинные стрелы. Стрелы, копья и секиры бондов не знали пощады.
И вот однажды Ульфхильд вырыла труп своего мужа и предала его честному погребению. Бонды слышали пение детей, но речи Ульфхильд были бессвязны. В ту же ночь все услышали бредовый смех женщины.
Молча, с суровыми лицами, стояли ранним утром бдительные мужи и смотрели, как длинные языки пламени лижут богатый дом в Хойгане. И, заглушая треск и шум пожара, до них явственно доносились безумные слова Ульфхильд:
Жестоки деяния мужей,
Но еще более жестока месть
За детей Ульфхильд.
Сигурд слушал, стиснув зубы.
— Ничего не поделаешь, — сказал он. — Здоровье и бодрость снова вернутся теперь в наши края.
На следующий день Сигурд созвал на тинг всех именитых бондов острова. И свою речь он закончил словами:
— Мы уничтожили яд, подсыпанный бондом из Хойгане. Ноги честного человека не должно быть в этой усадьбе. Сокровище, похищенное злодеем на корабле, должно остаться нетронутым. Мы позаботимся об этом. Клянемся огнем, копьем и мечом!