Без семьи. Приключения Реми
Шрифт:
Дверь отворилась и захлопнулась. Он ушёл.
Тогда я живо вскочил и стал звать матушку Барберен:
– Мама, мама!
Она подбежала к моей кровати.
– Неужели ты отправишь меня в приют?
– Нет, мой маленький Реми, нет!
И она нежно поцеловала меня, крепко сжимая в своих объятиях. Эта ласка ободрила меня, и я перестал плакать.
– Так ты не спал? – спросила она меня нежно.
– Я не виноват.
– Я тебя не браню. Значит, ты слышал всё, что говорил Жером? Мне следовало бы давно рассказать тебе правду. Но я привыкла считать тебя своим сыном, и мне трудно было признаться, что я не твоя родная мать. Кто твоя мать и жива ли она, ничего не известно. Ты был найден в Париже, и вот как это случилось.
– О, мама!
– Через три месяца мой ребёнок умер, и тогда я ещё больше привязалась к тебе. Я совсем забыла, что ты мне не родной сын. Но Жером этого не забыл и, видя, что твои родители не находятся, решил отдать тебя в приют. Ты уже знаешь, почему я его не послушалась.
– О, только не в приют! – закричал я, цепляясь за неё. – Умоляю тебя, мама, не отдавай меня в приют!
– Нет, дитя моё, ты туда не пойдёшь. Я это устрою. Жером вовсе не злой человек. Горе и боязнь нужды заставляют его так поступать. Мы будем работать, ты тоже будешь работать.
– Да, я буду делать всё, что ты захочешь. Только не отдавай меня в приют.
– Хорошо, не отдам, но с условием, что ты сейчас же заснёшь. Я не хочу, чтобы Жером, вернувшись, увидел, что ты не спишь.
Крепко поцеловав, она повернула меня лицом к стене. Я очень хотел заснуть, но был настолько потрясён и взволнован, что долго не мог успокоиться.
Значит, матушка Барберен, такая добрая и ласковая, не была моей родной матерью! Но тогда кто же моя настоящая мать? Ещё лучше и нежнее? Нет, это невозможно.
Зато я очень хорошо понял и почувствовал, что родной отец не мог быть таким жестоким, как Барберен, не мог смотреть на меня такими злыми глазами и замахиваться на меня палкой. Он хочет отдать меня в приют! Я знал, что такое приют, и видел приютских детей; на шее у них висела металлическая пластинка с номерком, они были грязны, плохо одеты, над ними смеялись, их преследовали и дразнили. А я не хотел быть ребёнком с номерком на шее, я не хотел, чтобы за мною бегали с криками: «Приютский, приютский!» От одной этой мысли меня бросало в дрожь и начинали стучать зубы.
К счастью, Барберен вернулся не так скоро, как обещал, и я заснул раньше его прихода.
Глава III
Труппа синьора Виталиса
Всю ночь я находился под впечатлением перенесённого мной горя. Проснувшись, я первым делом ощупал свою постель и огляделся вокруг, желая убедиться в том, что меня никуда не унесли.
Барберен молчал, и я стал надеяться, что матушка уговорила его оставить меня у них.
Однако в полдень Барберен велел мне надеть фуражку и идти с ним. Я с испугом посмотрел на матушку, умоляя её о помощи. Она украдкой сделала мне знак, что бояться нечего. Тогда, ничего не возразив, я пошёл следом за Барбереном.
От нашего дома до деревни не меньше часа ходьбы. В продолжение этого часа Барберен, ничего не говоря, тихо шёл впереди, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть, иду ли я за ним.
Куда он меня вёл? Сильно обеспокоенный, я стал думать, как бы избежать угрожающей мне опасности. Поэтому я начал отставать, решив спрятаться от Барберена в ближайшей канаве. Но Барберен отгадал моё намерение: он взял меня за руку и заставил идти рядом с ним. Так мы и вошли в деревню. Встречные оборачивались и с любопытством смотрели на нас, потому что у меня был вид злой собаки, которую тянут на поводке. Когда мы проходили мимо харчевни, стоявший на пороге хозяин окликнул Барберена и пригласил его войти. Барберен взял меня за ухо и, пропустив вперед, закрыл за собою дверь.
Я успокоился: деревенская харчевня отнюдь не пугала меня. Наоборот, мне уже давно хотелось в ней побывать. Не раз, проходя мимо дверей, я слышал, как из харчевни раздавались крики и песни, от которых дрожали стекла. Что там делали? Что происходило за этими красными занавесками? Теперь я это узнаю!
Барберен уселся за стол вместе с хозяином, а я поместился возле очага и стал смотреть по сторонам.
В противоположном от меня углу сидел старик с большой белой бородой, одетый в такой странный костюм, какого я ещё никогда не видывал. На голове у него была высокая фетровая шляпа с зелёными и красными перьями, из-под которой спускались на плечи длинные пряди волос. Меховая безрукавка из овчины плотно облегала его фигуру. Шерстяные чулки доходили почти до колен и были крест-накрест перевязаны красными лентами. Он неподвижно сидел на стуле, опершись подбородком на правую руку, и был похож на деревянную статую. Под его стулом лежали и грелись два пуделя: белый и чёрный, и маленькая серая собачка с лукавой, ласковой мордочкой. На белом пуделе было надето старенькое кепи полицейского, державшееся под подбородком на кожаном ремешке.
В то время как я с любопытством рассматривал старика, Барберен и хозяин харчевни разговаривали вполголоса. Я понимал, что речь шла обо мне.
Барберен рассказал ему, что пришёл в деревню для того, чтобы просить мэра выхлопотать из приюта пособие на моё содержание. Значит, матушка Барберен кое-чего добилась; и я тотчас же сообразил, что, если Барберен будет получать пособие, мне нечего будет бояться, что меня отдадут в приют.
Старик, казалось, не слушал их разговора, но вдруг он протянул по направлению ко мне правую руку и, обращаясь к Барберену, спросил:
– Так этот мальчик вам в тягость?
– Да!
– И вы думаете, что администрация приюта согласится платить вам за его содержание?
– Чёрт возьми, но раз у него нет родителей, а я кормлю его и одеваю, должен же кто-нибудь платить мне за него! По-моему, это справедливо.
– Не возражаю. А вы уверены, что всегда делается то, что справедливо?
– Конечно, нет.
– Поэтому-то вы никогда и не получите денежного пособия, о котором хлопочете.
– Тогда он отправится в приют. Нет такого закона, чтобы заставить меня держать его, раз я этого не хочу.
– Вы в своё время согласились взять ребёнка – значит, приняли на себя обязательство его содержать.
– Ну, а я его держать не намерен и так или иначе от него отделаюсь.
– Мне кажется, я могу вам указать средство отделаться от него и притом кое-что заработать, – сказал старик после минутного размышления.
– Укажите мне это средство, и я поставлю вам бутылочку с величайшей охотой.
– Заказывайте бутылку. Ваше дело в шляпе.
– Наверняка?
– Наверняка!
Старик поднялся со своего места и уселся напротив Барберена. В тот момент, когда он встал со стула, его овчина как-то странно оттопырилась, словно под левой его рукой находилось какое-то живое существо.