Безбожный паладин

Танков Вячеслав

— Вот именно! — восклицает кто-то слева. Это невысокий пухлый человек, одетый в золотую мантию, разукрашенную религиозными символами. — Мой Император! Вы ошибаетесь! Все, что принесено нелюдями, является Злом! Также и этот Избранный не что иное, как сын Хаоса и семя зла, посланное ими для того, чтобы...

— Достаточно, преподобный! — рявкает Император. Толстяк мгновенно скукоживается, пытаясь ускользнуть в тень, из которой появился, но правитель и не думает отпускать его так легко.

— Сколько раз я говорил не вмешиваться, когда я говорю, преподобный Пью? — рычит он, слегка приподнимаясь с трона. — Разве Церкви мало того, что я уже дал ей?!

Полуобнаженные девушки, вооруженные странными цепями, составляющими не только их оружие, но и собственную одежду, угрожающе оскалившись, уже выходили вперед. Но тут из тени выходит сухопарый тощий человек, чьего лица я не могу разглядеть. В отличие от толстяка он одет в багровую мантию, выглядя так, словно случайно оказался здесь. Он низко кланяется вспыхнувшему Императору и говорит, не обращая никакого внимания на его стражу:

— О Солнцеликий! Нижайше прошу простить глупую выходку Преподобного! Вам известно, что Церковь довольна вашими дарами и ни в коем случае не собирается влезать в политику!

Он хватает за руку толстячка, чуть ли не насильно уволакивая того обратно, а Император машет рукой, усаживаясь обратно. Его взгляд снова останавливается на мне.

— Скажи, Ричард, чего ты желаешь в награду за спасение моей дочери? — звучит его гулкий голос.

— Мне надо только одно, — не раздумывая ни секунды, отвечаю я. Ответ у меня давно заготовлен. — Я прибыл в вашу страну с одной определенной целью. Неприкосновенность — вот и все, что мне нужно.

— И какая же у вас цель, юноша?

— Я хочу собрать всех неко... Всех нелюдей, которым тяжело здесь жить и увезти подальше отсюда! — отвечаю, смело глядя в лицо опешившего Императора. — Всех зверолюдов, которых хумансы похитили с родного материка. Все, что мне нужно — чтобы никто мне не мешал!

Император откидывается на троне, а я ловлю заинтересованный взгляд его супруги. Она даже слега наклоняется вперед, отчего ее груди делают «боньк-боньк», приковывая к себе мой взгляд. По залу вновь проносится шум. Неожиданно вперед выходит какой-то сановник.

— Великий Император! — обращается он напрямую к правителю. — Не означает ли это, что «Избранный», — язвительно произносит он, выделяя последнее слово, — желает лишить нашу страну рабочей силы и рабов? Как это скажется на экономике и социальной жизни всего общества?

Сидящий на троне вождь хмурится еще сильнее, бросая угрюмые взгляды то на меня, то на сановника. Наконец, он говорит:

— То, о чем ты просишь, Ричард, почти невозможно. Если ты знаешь историю, то зверолюды подло предали нас во время Великой войны, тем самым поставив человечество под угрозу тотального уничтожения. Оттого наши предки и не чурались совершать набеги на их территории, захватывая в плен тех, кто виновен в падении нашей цивилизации. Прости, но я не могу помочь тебе в твоей миссии. Но и мешать тебе не буду. Ни к чему нам гневать богов, проводником воли которых ты являешься.

Император тяжело вздохнул и вперил в меня свои грозные очи.

— Сумеешь справиться самостоятельно — значит, такова воля Единого и служащих ему. Но пойдешь против законов и правил — познаешь гнев Императора!

Он резко встает, а телохранительницы тут же обнажают разнообразное оружие, прикрывая его своими телами. Королева даже не дергается, видимо, привыкшая к таким вспышкам своего мужа. Мужчина смотрит на меня, а воительницы на него, ожидая приказа. Пользуясь паузой, сосредотачиваюсь, глядя на высвечивающиеся полоски здоровья, маны и опыта над ним и его стражей. Как интересно!

«Император. Уровень ??? Навыки ???» — сообщает система. «???» — это что? Мой уровень оценки недостаточен или сам король вне системы? Да ну, навык оценки тут ни причем, ведь я действую в обход. Значит, сам вождь воспринимается Системой как данность, без уточнения характеристик. А может, еще по каким критериям. Главное, что его мне не стоит расценивать как непосредственную угрозу. А что представляют собой охраняющие его девушки?

«Роксана. Рыцарь-тамплиер, двенадцатый уровень. Аглая. Туземный воин четырнадцатый уровень...» И все прочие в том же духе. Пф-ф-ф. И этих горе-воительниц я должен бояться? Впрочем, уверен, для обычных людей они представляют нешуточную угрозу, да еще при поддержке магов. А монахи, коих тут хватает, по сути — те же маги Хаоса, в чем мне уже удалось убедиться. Но в любом случае, для моего отряда это меньшая из проблем...

— Пока ты в моих землях, ты подчиняешься мне, Избранный! — говорит Император. Его глаза метают громы и молнии. В переносном смысле, конечно. — Моя воля — для тебя закон, равно как и для всех остальных. Но так как ты спас мою дочь, то доказал нам свою верность, тем самым заслужив нашу благосклонность!

Меня уже колотит от ярости. Да кем он себя возомнил?! Надо будет, я выжгу все его королевство, если кто-либо будет мешать мне! Вот уже действительно мне тут нечего делать, как слушать речь старого идиота, помешавшегося на власти!

Аристократ, который ранее обращался к императору с вопросом о рабах, словно специально подливает масла в огонь:

— Великий Император! — восклицает он. — Но разве воля Единого в том, чтобы отпустить рабов? Страна погрязнет в междоусобицах! Некому будет работать! Не будем же мы заставлять свободных граждан заниматься ИХ работой!

Из другого угла выкатывается неугомонный толстячок.

— Единый неоднократно благословлял походы на нечестивых зверолюдов! — кричит он, несмотря на угрожающий вид Императора. — А теперь желает вернуть их обратно?! Ложь! Клевета! Не может такого быть! Этот человек — не тот, за кого себя выдает!

Император хмурится, глядя на недовольных подчиненных и на меня. Похоже, сейчас ему предстоит выбрать между мной и теми, кому он привык доверять. Придется мне вмешаться. Шагаю ближе, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Советую хорошо подумать над решением, Император! — говорю, повышая голос. — Я пришел с миром! У меня нет и не было в мыслях навредить вам или вашей стране! Все, чего я хочу — освободить зверолюдов!

Оглядываюсь по сторонам, задерживая взгляд на выступившем аристократе и преподобном.