Безбожный паладин

Танков Вячеслав

Он держит в руках колье. Одно из многих, которые я взял с собой. Оно сверкает и переливается в лучах солнца.

— Думаю, на него можно купить мое поместье, — мрачно изрекает рыжебородый барон. — Кто же вы на самом деле, Ричард? Или боги снабдили вас такими... дарами?

— Нет, боги тут ни причем, — отвечаю на вопрос. — Это лично моя заслуга. Хотя в добыче участвовали многие мои знакомые. Значит, здесь достаточно денег для того, чтобы удовлетворить интересы купцов?..

Принцесса внезапно прыгает на меня, как дикая кошка. Сзади слышится звон оружия, но девушка не обращает никакого внимания на моих защитниц. Она хватает меня за воротник и начинает трясти.

— Интересы купцов?! — кричит она. — Купцов?!! Ричард, да тут денег столько, что можно свою собственную Империю основать!

— Ну, это ты загнула, Империю, — сомневается барон. — Для такого размаха одного сундучка будет маловато. Но ты права, Селли, денег тут более чем предостаточно, чтобы купить весь торговый квартал. Хотя нам стоит кое о чем поговорить с вами, Ричард...

До самого отъезда Василий быстро и умело вводит меня в курс дела. Оказывается, даже в богатой столице в ходу лишь медь и серебро. Лишь в самом центре непосредственно возле Императорского дворца и его окраинах тратят золото, драгоценности и меняют прочие ценные артефакты. Оказывается, все будет гораздо проще, чем я предполагал. Закончив с разговорами, мы выезжаем в столицу.

До самых стен Центра нас никто не беспокоит. Сам город оказывается именно таким, как я и думал: огромные каменные стены, за которыми высятся шпили башен. Он настолько огромен, что стены уходят по обе стороны от ворот к горизонту, пропадая вдали. Через огромный ров перекинут подъемный мост, а сквозь великанский проход может пройти стадо слонов. Или рота танков. Несмотря на опущенный мост, решетка слегка опущена, а сами ворота надежно охраняются. Сначала кажется, что всего четыре человека недопустимо мало для такого здорового объекта, но потом я замечаю несколько бойниц выше и сбоку, из которых в нас целятся скрытые лучники. У входа стоит длинная вереница груженых телег, возле которых в нетерпении прохаживаются караванщики с наемниками. С болью в сердце замечаю несколько полуприкрытых клеток с тощими рабами внутри. К моему удивлению, внутри не только зверолюди, но даже эльфы и люди! Значит, они не жалеют никого, даже себе подобных. Сволочи...

Разумеется, наша процессия, не замедляя скорости, без очереди подъезжает к воротам, игнорируя толпу простых людей. Несмотря на то, что охрана мгновенно узнает гербы на щитах рыцарей и карету принцессы, ее все же тормозят для детального осмотра. Принцессу и ее служанку просят выйти, а саму повозку тщательно осматривают. Селестина не проявляет ни малейшего нетерпения, видимо, к таким мерам безопасности уже привыкли.

Связываюсь со своими, предупреждая о проверке. Когда до нас доходит очередь, то взглядам стражников предстает обычное содержимое груженой телеги: ящики, ткань, кувшины. Не обнаружив ничего представляющего опасность, они дают добро на проезд. Маскировка Гурри сработала на славу. Мы заезжаем внутрь вслед за бароном и принцессой.

Изнутри город потрясает воображение! Сразу после того, как мы миновали длинный узкий проход под крепостной стеной, перед нами открылась огромная площадь, по которой туда-сюда сновали кареты, повозки, лошади, люди и нелюди. Несколько стражников безуспешно пытались перекричать галдеж и шум, но на них практически никто не обращал внимания.

— Торговая площадь! — кричит барон с седла своего жеребца. — Будьте максимально бдительны! Лишиться тут своего кошелька, как два...

Дальнейшие его слова тонут в шуме. Рынок жадно поглощает нас, как сухая пустыня каплю дождя. Где-то впереди барон с проклятиями прокладывает себе путь, не стесняясь махать коротким кнутом. Охрана принцессы прет как танк, не сильно заботясь о тех, кто не успел отойти с дороги. Мы едем уже почти без помех по проторенному пути.

С высоты облучка повозки прекрасно вижу рынок во всех его достоинствах и недостатках. Кроме массы люда, озабоченного покупками и продажами, в толпе шныряют подозрительные типы, чьи лица скрыты капюшонами, надвинутыми по самые глаза, или просто наспех повязанными платками. Они ловко орудуют руками и инструментами, в доли секунды освобождая зажиточных покупателей от лишнего веса в виде увесистых мешочков с монетками, которые обыватели привыкли вешать на пояс или класть в рюкзак. Но стражники тоже не зря едят свой хлеб. То тут, то там, слышится слабый вскрик и двое парней в легкой кожаной броне заламывают руки очередному неудачнику, попавшемуся на краже. Разговор с воришками короткий. Краденное возвращается ограбленному, если таковой в наличии или идет в фонд государства, а преступника волокут в кутузку, чаще всего за волосы или на веревке.

— Нет! Прошу! Больше никогда! Не надо, пожалуйста! — слышится девичий вскрик совсем недалеко от себя. — Умоляю, нам совсем нечего есть!

Повернувшись, вижу буквально в нескольких шагах от себя душераздирающую картину: страж порядка заламывает тощую девчонку, закутанную в лохмотья. Одной рукой он умело пеленает ее веревкой, а другой держит небольшой мешок.

— Мои фрукты! — кричит ближайший торговец. — Мой товар! Ах, он испорчен! А-а-а, мой товар! Кто заплатит за него?!

Он роется в мешке, отданном ему стражником, вытаскивая подавленные плоды. Их вполне можно есть, но продавать, увы, уже нельзя.

— Чертова девка! Проклятый вор! — кричит, краснея от злости, торговец, пиная беззащитную девчонку. — Когда же вас всех изничтожат, дьяволово семя! Отродье Хаоса!

Он успевает несколько раз пнуть пищащую девушку, прежде чем воин успевает разделить их обоих.

«Куда я снова лезу?!» — думаю, спрыгивая с облучка. Повозка, естественно, останавливается.

— Постой, уважаемый, — обращаюсь к хранителю правопорядка. — В чем ее обвиняют?

— Обычное дело, господин, — кивая, отвечает тот, — воровство. Таких мы ловим несколько раз в день. Все по стандарту — приговор и в шахты на неделю. Поймаем повторно — месяц...

— Моя семья, — подает голос девчонка. — Они погибнут без меня.

Я смотрю на нее в упор. Это не зверолюдка, но что-то в ней нечеловеческое есть. В любом случае я уже не могу пройти мимо.

— Сколько? — спрашиваю стражника. Тот понимающе задумывается.

— Двадцать меди, ваше благолепие, — отвечает он. — Не сумневайтесь, деньги пойдут в фонд Империи. Все по закону.

Тут же одна из куноичи, выходя из-за моей спины, протягивает ему монетки. Пока он считает их, напряженно складывая в уме, даю еще пяток сверху.

— За труды! — хвалю его. — Где находится ваше отделение?

— Благодарю, ваше благолепие! — выпрямляется блюститель закона. — Вон там, справа от площади. Там же можете подобрать себе еще товара.

Судя по его улыбке, он принял меня за аристократа, купившего себе новую игрушку. Тем лучше.

Он кланяется и идет в другую сторону рынка, не забыв передать мне конец веревки, которой связана девушка. Та в ужасе смотрит на меня, должно быть опасаясь за свое будущее.

— А мои фрукты?! Мой товар? — вопит торговец.