Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
Аскет, доходящий в своих поступках до юродства, женоненавистник, чудак, бродяга, нарушитель общепринятых норм поведения, склонный к одиночеству — вот и вырисовывается характеристика человека со специфическим расстройством личности (ближе к шизоидному), если не страдающего более серьезным шизотипическим расстройством.
СКОТТ (Scott) ВАЛЬТЕР (1771–1832), шотландский писатель.
Наследственности
«Семья Вальтера Скотта, патологическая история которой ярко выделяется в его автобиографических заметках… была буквально пронизана нервными расстройствами… У его родителей было двенадцать детей, шесть из которых умерли в раннем детстве, а четверо из оставшихся шести не имели потомства… Проклятье, которое висит над семьей гениального человека, обыкновенно распространяется и на его потомков. У Скотта была два сына и две дочери, но никто из них не оставил потомства». (Nisbet, 1891, с. 123, 126.)
Общая характеристика личности
«…Несколько лет казалось, что Вальтер не жилец на этом свете: раннее его детство — это бесконечные несчастные случаи, болезни, а также лекарства и процедуры куда более смертоносные, чем преследовавшие его недуги… Его болезнь оказалась детским параличом, который наградил Вальтера атрофией мышц правой ноги и пожизненной хромотой… От рождения он был наделен феноменальной памятью (помнил себя во младенчестве). В пятьдесят четыре года он утверждал, что дословно повторит любое письмо, написанное им с пятнадцатилетнего возраста, если ему зачитают первую строчку. В разговоре с Байроном он по памяти воспроизвел “Кристабел” Колриджа, хотя слышал эту поэму один-единственный раз… В истории человечества он, возможно, являет собой единственный пример соединения феноменальной памяти с богатым воображением». (Пирсон, 1992, с. 5–7, 108–109.)
Особенности творчества
«После того как Вальтер Скотт начал писать свое произведение “ Ламмермур-ская невеста”, с ним случился один из его ужаснейших судорожных припадков. Однако в период этого своего страдания он диктовал свой лучший роман. Когда же он покинул свою постель (после болезни) и ему было подано уже готовое его произведение, уже напечатанное, он совершенно не мог вспомнить (по свидетельству окружающих) из этой книги “ни одного обстоятельства, ни одного разговора из этого романа, ни одного из выведенных характеров”… Биографами отмечается, что и роман “Айвенго” был продиктован Вальтером Скоттом в таком же состоянии периода болезни, а затем, после болезни, он не сохранил ни малейшего воспоминания об этом романе (т. е. у него получилась полная амнезия к своему творческому приступу в состоянии бессознательности)». (Сегалин, 1927, с. 108.)
«“Порой мне кажется, что рука у меня пишет сама по себе, независимо от головы, — признавался Скотт. — Раз двадцать я начинал писать по опреде-
ленному плану, но ни разу в жизни его не придерживался до конца…” Работая над одной главой, он зачастую не имел представления о том, что будет происходить в следующей. Вымышленные характеры завладевали пером, фабула складывалась как-то сама собой, преизбыток воображения изливался потоком ненужных слов, и он редко удостаивал рукопись второго взгляда, впервые читая написанное полностью только тогда, когда правил текст в печатной корректуре». (Пирсон, 1992, с. 149–150.)
«Ранняя и громкая слава принесла ему колоссальные доходы. Желая упрочить свое положение, он вошел компаньоном в издательскую фирму, опубликовавшую его книги. Но в 1826 году фирма обанкротилась, и на писателя свалился долг в 117 тысяч фунтов. Гордый и щепетильный, Вальтер Скотт отверг помощь Королевского банка, не принял несколько десятков тысяч фунтов от безымянных жертвователей. С этого момента работал он до беспамятства, писал роман за романом, один хуже другого. И пять лет спустя умер от истощения». (Парандовский, 1990, с. 61–62.)
«Реалистичный рассказчик пикно-циклотимического типа с явно гипома-ниакальным темпераментом. После нескольких кровоизлияний в мозг в возрасте 60 лет заболел артериосклеротической деменцией». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967. с. 528.)
У Вальтера Скотта развился органический амнестический синдром в результате сосудистого заболевания головного мозга, которое сопровождалось помимо прочего судорожным синдромом. Этот факт звучит особенно трагично, если учесть, что писатель большую часть жизни обладал феноменальной памятью.
СКРЯБИН АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ (1871–1915), русский композитор и пианист. Профессор Московской консерватории (1898–1904).
Общая характеристика личности
«…Мать — талантливая пианистка; умерла от туберкулеза, когда сыну не было и полутора лет». (Левин Л.И., CD Кирилл и Мефодий 2000.)
«С ранних лет он по слуху легко воспроизводил услышанную один раз мелодию, подбирал ее на рояле или на других попадавшихся под руку инструментах». (Самин, 1999, с. 434.)
«Это был тихий, ласковый, по-женственному мягкий ребенок, очень нервный и хрупкий… Признаки незаурядной музыкальной одаренности про-явились у Скрябина очень рано… К семи-восьмилетнему возрасту относится и первая попытка Скрябина сочинить оперу… Тепличное воспитание в детские годы способствовало выработке у него повышенной мнительности. Он вечно боялся всяких инфекций, на улице обязательно носил перчатки, без которых не брал в руки денег, считал, что нельзя есть печенье, упавшее на скатерть… опасался сквозняков и т. д. Года за полтора до окончания консерватории Скрябин так усердно занялся технически очень трудными произведениями… что переиграл правую руку. Заболевание оказалось настолько серьезным, что знаменитый в то время врач
Г. Захарьин резко заявил юноше, что дело непоправимое. Однако Скрябин не захотел сдаваться. Для общего укрепления сил он поехал лечиться кумысом в самарские степи, потом начал делать специальные упражнения для руки и постепенно смог снова вернуться к пианистическом работе(впрочем, некоторая слабость правой руки осталась у него навсегда и порой давала себя знать в его концертной деятельности)». (Михайлов, 1971, с. 12, 16, 25, 118–119.)
[Весной 1893 г.] «…у Скрябина возобновляется заболевание правой руки, “переигранной” летом 1891 года. На этот раз Александр вынужден обратиться к врачам… Скрябин переживает мучительные дни, недели… Следы душевного смятения, отчаяния, наконец, рождение воли — весь сложный комплекс чувств, пережитых в то время композитором, запечатлела Первая соната (ор. 6), написанная в 1893 году. В творческом наследии Скрябина — это одно из немногих произведений автобиографического характера».
[1895 г.] «Большое напряжение в работе привело к переутомлению, которое не могло не сказаться на состоянии нервной, впечатлительной натуры композитора. Поэтому неудивительно, что он пишет в начале апреля в письме… (упоминая перед этим о каких-то причинах интимного характера): “И все крайние настроения; то вдруг покажется, что сил бездна, все побеждено, все мое; то вдруг сознание полного бессилия, какая-то усталость и апатия; равновесия никогда не бывает”». (Рубцова, 1989, с. 80–81, 86.)