Безжалостный распутник
Шрифт:
К чаю были поданы пирожные, сэндвичи и крошечные булочки. Насытившись, Сиринга расположилась на ковре перед камином у ног графа.
День был теплым, но во всех комнатах пылали камины, поскольку в замке было прохладно и сыровато — в доме долго никто не жил, и, когда Сиринга с графом заглянули в одно из помещений, на них пахнуло холодным затхлым воздухом.
— У вас счастливый вид, мисс Мелтон, — заметил Роттингем.
— Да, я действительно счастлива! — согласилась Сиринга. — Счастлива, как никогда! Возможно, потому, что мне слишком долго было плохо.
Граф не ответил, продолжая молча наблюдать за ней. Он отметил про себя ее нежные, сочные губы, красивый подбородок и длинную шею. Они разговаривали о доме до тех пор, пока не пришло время переодеваться к ужину.
— А ведь я впервые в жизни обедаю одна в обществе мужчины! — призналась Сиринга, когда они вошли в зал, стены которого были увешаны многочисленными портретами былых обитателей замка.
— Для меня это большая честь, — ответил граф.
— Я говорю это на тот случай, если вдруг совершу ошибку или, что будет гораздо хуже, вы посчитаете меня обузой, — честно призналась Сиринга. — Но есть так много вещей, милорд, о которых мне бы очень хотелось поговорить с вами. Так что я прошу заранее простить меня, если я покажусь вам докучливой собеседницей.
— Это вряд ли, — добродушно усмехнулся граф.
За ужином Сиринга все время его смешила, и их беседа текла без всяких пауз до тех пор, пока они не удалились в библиотеку.
— Думаю, мы проведем здесь весь вечер, — сказал граф.
Он обвел взглядом прекрасную комнату, большую часть которой занимали книги. Высокие окна библиотеки были завешаны красными бархатными шторами; в центре, на красивом персидском ковре, стоял массивный письменный стол, а перед камином — удобные диванчики.
— Мне здесь нравится, — бесхитростно призналась Сиринга. — Каждый раз, когда я приходила сюда, у меня возникало ощущение, будто я нахожусь в сокровищнице, полной тайн, куда более ценных, чем алмазы и прочие драгоценные камни.
Роттингем улыбнулся.
— И что вам нравилось читать? — поинтересовался он.
— Я любила читать книги о Карле Втором, — ответила Сиринга. — Их тут много, потому что король какое-то время прятался в этом замке. Подумать только, что он смог вернуться в Англию после долгих лет изгнания! После его возвращения Англия воспрянула духом. Вся страна стала жить веселее, радостнее, и король больше других радовался жизни! — Сиринга замолчала и хлопнула в ладоши. — Я сейчас вспомнила одну замечательную вещь. Я нашла ее в одной из книг этой библиотеки! — взволнованно воскликнула она. — Вы знаете, что ваше имя — Анселин — означает «бог»?
— Да, я знаю об этом, — ответил граф.
— Разве это не странное совпадение, — продолжила Сиринга, — что в тот миг, когда я увидела вас, вы напомнили мне Юпитера? Как вы думаете?
— Действительно, странное! — согласился граф.
Они еще какое-то время говорили о книгах, но вскоре граф заметил, что веки девушки слипаются и она вот-вот уснет.
— Вы устали, — внезапно проговорил он. — Отправляйтесь спать, дитя мое. Мне следовало помнить, что вы слишком ослабли от долгого недоедания.
— Мне действительно хочется спать, — призналась Сиринга. Она встала и, остановившись возле кресла, тихо сказала:
— Спасибо… спасибо вам… за прекрасный день. Как жаль, что он подошел к концу… Но ведь завтра будет новый день, верно?
— Да, конечно, за сегодняшним днем всегда наступает завтрашний, — согласился с ней Роттингем.
Сиринга учтиво поклонилась и, прежде чем граф успел открыть для нее дверь, быстро выскользнула из комнаты.
Наверху, в спальне с огромной кроватью под балдахином, ее ждала Нана.
— Нана, неужели вы все это время ждали меня? — удивилась девушка. — Вы же знаете, что я сама ложусь в постель.
— Я хотела убедиться, что вы живы и здоровы, — ответила кормилица и, немного помолчав, спросила: — Вы, часом, не желаете, чтобы я спала с вами в комнате, мисс Сиринга?
— Со мной? — удивилась та. — Что за странная мысль, Нана!
— Не хочу оставлять вас одну, моя дорогая, — ответила кормилица.
— Я всегда остаюсь ночью одна, — ответила Сиринга.
— Тогда обещайте мне, моя дорогая, что запретесь изнутри на засов.
— Но почему? Зачем мне это делать? — спросила Сиринга.
Кормилица собралась было что-то ответить, но явно передумала и сказала первое, что пришло в голову.
— Поговаривают о разбойниках, что орудуют неподалеку, — пробормотала она.
— Разбойниках?! — рассмеялась Сиринга. — Верится с трудом! Даже если они и появились в округе, им ни за что не попасть в Кингс-Кип. Граф сегодня днем сказал мне, что назначил в замке новых ночных сторожей. Так что вы можете спать спокойно, Нана.
— И все равно, заприте дверь, мисс Сиринга, умоляю вас, — попросила кормилица.
— Ну хорошо, пусть будет по-вашему, если вы на этом настаиваете, — согласилась Сиринга, зевая. — Я слишком устала, чтобы спорить.
С этими словами она просунула голову в ночную рубашку, слыша, как Нана направилась к двери.
— Помолитесь на ночь и закройте дверь! — снова повторила кормилица, выходя за порог.
— Хорошо, — пообещала Сиринга. — Спокойной ночи, Нана. Не беспокойтесь обо мне, дорогая. Спите спокойно.
Кормилица закрыла за собой дверь, и Сиринга осталась одна. Что же так встревожило старую кормилицу? Это так не похоже на Нану. Да и кто может причинить им вред в стенах замка?
Впрочем, девушка так устала, что сразу улеглась в постель. «Помолюсь лежа», — решила она.
Едва закончив первую молитву, Сиринга уснула. Она проспала всю ночь крепко, без сновидений, а проснувшись, почувствовала, что свойственные молодости жизнерадостность и энергия вновь вернулись в ее тело.
Это была замечательная перемена после безразличия и апатии, которые не выпускали ее из своих цепких объятий всю минувшую неделю, когда им с Наной было нечего есть.