Биржевой дьявол
Шрифт:
— Хороший вопрос. Не знаю.
Конечно, я мог предположить почему, — особенно если в операции участвовал Рикарду. Но я не хотел говорить Луису о связи его дочери с боссом. Уверен, она сама этого не хотела бы.
— По каким-то своим соображениям они хотели, чтобы мы поверили в ее смерть. Именно поэтому они перестали требовать выкуп и отказались предоставить доказательства того, что она еще жива. Но вдруг они решили, что она нужна им живой. И слава Богу.
— У вас есть какие-нибудь доказательства? — спросил
— Нет. Но именно так вся картинка складывается воедино.
Луис потер подбородок.
— Возможно, ты прав. Во всяком случае, то, что ты рассказал, звучит вполне логично.
— Ты его знаешь?
— Франсиску? Нет. То есть мы пересекались раз-другой, но никогда не имели никаких дел.
— Чем он вообще занимается? Все, что мне известно, — это то, что он какой-то финансист.
— Его отец член Сената, сенатором был и дед. У старшего брата компания-подрядчик, которая неплохо зарабатывает на правительственных контрактах. Но в Бразилии это нормально.
— А сам Франсиску?
— В восьмидесятые он заработал кучу денег через оффшорные инвестиционные компании. Тогда это было и очень легко, и очень выгодно. Многие этим занимались. В основном все строилось на спекуляции валютой и игре на разнице курса в различных правительственных программах. Единственное, что приходилось делать, это уводить деньги в оффшорные банки и фонды, чтобы избежать контроля над операциями.
— Говоря «оффшорные», ты имел в виду Панаму?
Мне на ум вдруг пришел Тони Хемпел и International Trading and Transport Ltd.
— Да, Панама, конечно, тоже. И Каймановы острова, и Багамы, и даже Майами. Люди делали немыслимые деньги. Правда, потом многие их потеряли.
— Каким образом?
— Из-за плана «Реал». Его запустили в девяносто четвертом, привязав новую валюту, реал, к доллару. Процентная ставка была высокой, и первое время инфляцию удавалось держать под контролем. Легкие деньги кончились. Банки, фонды и инвестиционные компании разорялись десятками.
— Но Франсиску это не коснулось?
Луис пожал плечами.
— Насколько я знаю, нет. По слухам, он диверсифицировал свои капиталы, перенаправив их в недвижимость и сырьевые товары. Кроме того, поговаривали, что он имел дело и с наркоторговцами. А уж если они его субсидировали, то крах ему не грозил.
Луис скрипнул зубами, на лице заходили желваки.
— Если этот подонок виноват в том, что случилось с моей дочерью, я убью его, — прорычал он.
— Но что нам делать сейчас? — спросила Корделия.
— Требовать, чтобы он вернул мне дочь! — взорвался Луис. Теперь гневу, который накапливался с того страшного дня, было на кого выплеснуться.
— И что ты ему скажешь? — поинтересовался Нельсун.
— Я скажу, что мать его была шлюхой. — Лицо Луиса побагровело. — Я скажу ему, что если он не вернет мне дочь, я
— Не думаю, что это что-нибудь даст, — негромко произнес Нельсун.
— Почему это?
— Потому что Франсиску будет утверждать, что Изабель у него нет, — сказал Нельсун. — А у нас нет доказательств обратного. В результате и он ее не отпустит, и мы не узнаем, где она находится. К тому же это послужит для него предупреждением, что нам удалось узнать о его планах — а тогда он сам или кто-то из его сообщников постарается замести все следы.
Луис встал с кресла и принялся расхаживать взад и вперед по комнате. Его грудь тяжело вздымалась. Похоже, выдержка окончательно изменила ему.
Мы молчали. Он тяжело дышал, стараясь взять себя в руки. В конце концов он повернулся к Нельсуну:
— Извини. Ты прав. Сейчас не время сходить с ума. Нам нужны ясные головы. С чего начнем?
— Необходимо побольше узнать о Франсиску, — предложил я. — Выяснить, чем он занимается сейчас. С кем имеет дело. Если работает с наркодельцами, то с кем именно.
— Это я могу узнать.
— Я задействую свои полицейские контакты, — сказал Нельсун. — Если он действительно завязан с наркотой, в полиции об этом знают.
— А что насчет того паренька, что пырнул меня ножом? Если это дело рук наркомафии, слухи могут гулять и по фавелам.
— Вполне возможно, — одобрительно кивнул Нельсун. — Я поспрашиваю.
— Я тоже, — сказала Корделия. — Мои мальчишки бегают по всему городу. В другой ситуации я бы ни за что не стала у них спрашивать о чем-то подобном, но сейчас…
В глазах Луиса застыло отчаяние пополам с надеждой.
— Что ж… По крайней мере, теперь мы хоть что-то можем делать.
Мы с Луисом сидели на балконе с видом на залив. Я пил пиво, он — минеральную воду.
— Мне не следовало утром давать волю ярости, — повинился он.
— Нормальная реакция, железных людей не бывает.
Он вздохнул.
— Шесть недель. — В его голосе чувствовалась неимоверная усталость. — Я верил, что она жива, но все равно звонок Зико оказался неожиданностью. Только бы успеть до среды. Иначе я не знаю, как жить дальше.
— Мы найдем ее. — Я откашлялся. Наступал момент опробовать выношенную мною идею. — Есть возможность получить дополнительное время.
— Каким чудом?
— Помнишь, ты говорил, что Banco Horizonte подумывает о том, чтобы расширить сферу активности, выйти за границу?
— Я так сказал?
— По-моему, да. Так это правда?
— В общем, да. Мы подумываем, как разместить наши операции в Южной Америке, скажем в Аргентине или Уругвае.
— А что насчет Dekker?
Луис потер лоб.