Благородна и благочестива
Шрифт:
Ллей Корнелиус, кажется, что-то понял – но лишь бессильно обрушился на сиявшую золотистой защитой карету и отступил назад, словно прибой.
– Смерч!!! – дико закричали в веже.
Камилла снова выглянула: воины бросились врассыпную, явно прыгая в погреба. Нахмурившись, она посмотрела в другое окно – и крик замер у неё в горле. С неба спускался ураган – лютый, страшный, смертоносный. Потемнел небосвод, затих гром – лишь на долгий, терзающий миг. А затем ураган взвыл, метнувшись к ним – и мэм Гирр крепко обхватил её за
– Сейчас накроет! – шёпотом крикнул Тэрн, и его округлившиеся в ужасе глаза оказались последним, что запомнила Камилла.
Карета взмыла в воздух.
…Обратный путь в столицу королевства Камилла запомнила на всю жизнь. Раньше бывать в центре урагана ей не доводилось. Судя по сдавленным ругательствам кучера и стиснутым губам мэма Гирра, им тоже.
Их швыряло из стороны в сторону, они перекатывались внутри кареты, налетая друга на друга – и если бы не крепкие объятия королевского воина, Камилла бы уже не раз размозжила себе голову о лавки, сундук или окно. Впрочем, приятной удушающая защита мэма Гирра тоже не оказалась: воин крепко прижимал её лицом к жёсткой кожаной кирасе, а стальные перчатки больно впивались в лопатки.
Камилла не жаловалась: не хватало ни дыхания, ни возможности. Страшная темнота упала на них вместе со смерчем, а сумасшедший круговорот и взлёты с резкими падениями длились так долго, что в конце концов перестали даже пугать: хотелось только выжить. Мэм Гирр в конце концов скатился с ней на пол кареты, туда же как-то забился кучер, и вовремя: очередной порыв ветра выбил окна. Путешествие стало ещё опаснее: внутрь забились обломки деревьев, режущие на такой скорости листья и ошмётки самой кареты.
– Патрик, – тихонько проскулила Камилла в грудь Гирра. – Патри-и-ик…
Неизвестно, услышал ли её маг воздуха – но проносившиеся над головой обломки веток, камней и прочего мусора вдруг стали реже, а круговорот словно замедлился. Они начали падать – медленно, но неизбежно.
Вот теперь внутри истерически ухнуло – а ну как теперь разобьются?! Ведь падают, падают же!.. Вот кто придумал, будто «парить над землёй» приятно? Безумец, впервые так сказавший, либо слаб на голову, либо маг воздуха.
– Голову спрячьте! – крикнул ей в самое ухо мэм Гирр. – Сейчас…
Последовал удар, от которого их бросило вверх, едва ли не впечатав в крышу кареты, и вновь швырнуло вниз. И всё стихло.
У Камиллы от внезапного перепада странно заложило в ушах и зазвенело в голове, но первым делом она нащупала сумочку и забралась внутрь дрожащими пальцами. Амулет был на месте.
Кучеру повезло не так сильно: бедолага выбил ползуба, когда треснулся о потолок. Пока Тэрн со стонами и проклятьями разгибался, мэм Гирр осторожно поднял голову, прислушался к оглушающей тишине и медленно расцепил намертво сжатые руки. Камилла с трудом поднялась на колени, затем, упираясь ладонями в скамью, села. Мэм Гирр уже спрыгнул из кареты наземь. Даже дверцу открывать не пришлось – в диком смерче та расшаталась настолько, что висела на одной петле.
Камилла осторожно высунула голову наружу. Вдалеке блистали молнии, а одна разрезала небо в опасной близости от кареты. Гром затихал, а небо стремительно светлело, обнажая яркие звёзды на угольной синеве. Сколько же они просидели внутри?..
– Ллей Блаунт, – позвал Гирр, обходя карету. – Вы живы?
Камилла тоже сидеть внутри не собиралась: потихоньку выбралась из перекошенного остова, спрыгивая наземь. Едва лодыжку не подвернула, но споро побежала за мэмом Гирром: одной в темноте оставаться не хотелось, а кучер ещё не выбрался наружу.
– Патрик, – ахнула она, едва не влетев в спину королевскому воину.
Паладин сидел прямо на земле, чуть поодаль от разбитой кареты, опустив голову на подставленные руки. Длинные молнии исходили из тела мага воздуха, соединяя его с истерзанным небосводом, но стремительно затухали, становясь короче и слабее. В конце концов собрались внутри ллея Блаунта, жутко подсвечивая синеватым отблеском жилы и кости – прямо сквозь одежду и тяжёлый, изорванный плащ.
– Патрик, – дрогнувшим голосом позвала Камилла, выступая из-за спины мэма Гирра.
Королевский воин предупредительно вскинул ладонь, но поздно: наследница Эйросских земель шагнула к неподвижному паладину и опустилась рядом, протягивая ладонь.
– Нет, – вскинулся в последний миг Патрик. – Не трогай!..
Поздно: ладонь Камиллы уже легла поверх напряжённого плеча паладина.
И ничего не случилось.
– Что ты? – тихо спросила она, заглядывая в небесно-голубые глаза. Они стремительно темнели, теряя энергию стихии, но к привычной карей теплоте ещё не вернулись. – Мне не вредит магия стихий… или забыл?
Погладила по плечу, мягко и неловко. И задохнулась, когда паладин вдруг дико глянул на неё – а затем шатнулся вперёд, крепко обхватывая обеими руками.
Мир словно вспыхнул – и тут же погас, оставив внутри лишь желанную теплоту. Рядом с Патриком Блаунтом… дышалось. Легко, радостно. Жарко!.. Вот что значит – «парить над землёй»! А не тот ужас, который они чудом пережили.
А паладин лишь крепче сжимал её в объятиях, зарываясь лицом в обнажившуюся шею. Дышал тяжело, хрипло, так, что в воздухе снова запахло грозой.
– Ты ведь не умрёшь? – задал непонятный вопрос ллей Блаунт. – Ты… будешь… жить?
– Планирую, – сдавленно согласилась Камилла, по-глупому улыбаясь в плечо паладина.
Патрик медленно отстранился, вглядываясь в неё невозможными, сине-карими глазами. Так же медленно поднял руку, едва не касаясь её лица дрожащими пальцами. На кончиках полыхнул разряд, и он тотчас отдёрнул ладонь. А потом порывисто притянул её к груди и поцеловал – в копну растрёпанных, растерявших всю красоту волос.