Благородна и благочестива
Шрифт:
– Он ведь нужен вам! Маг воздуха, – словно оглохнув, повторила Камилла. – Ваш амулет скоро иссякнет же?
– Через полгода, не раньше, – задумчиво кивнул Родрег. – Что ж, ты права, дитя. Ллею Блаунту тоже найдётся место в королевских казематах. Если, разумеется, он выживет.
Маг земли вскинул руку с амулетом, раскрыл пальцы, позволяя чёрным лучам выстрелить по позолоченной лепнине королевской опочивальни. Рыжий барон с мэмом Гирром сдавленно выдохнули, когда колдовская энергия выстрелила тугой волной, сплющила их о стены. В тот же миг ставни высоких окон с грохотом распахнулись, впуская внутрь удушающий смерч.
Вихрь из доспехов, оружия, частей одежды, изорванного плаща, и ещё почему-то обломок окровавленного дротика – всё закрутилось по опочивальне, с жутким свистом закручиваясь всё быстрее, всё безумнее… жуткое зрелище – не для слабонервных. Вот только Камилла уже давно шагнула за черту, когда становится по-настоящему страшно. Только жадное ожидание… Вот, сплелось наконец воедино, становясь на свои места…
Воздух загустел, втянув последние капли стихии – и уплотнился, являя полупрозрачного ллея Блаунта.
– Патрик, – всхлипнула Камилла.
Кожа паладина переливалась всеми оттенками серебра, глаза оказались небесно-голубыми вместо привычных карих, тело казалось зыбким, но это был, несомненно, он.
Вот только страшная рана в порванном доспехе – прямо на груди – казалась лишней.
– Вот ты каков, маг воздуха, – протянул Родрег, с интересом разглядывая неподвижного паладина с застывшим взглядом. – Даже не знаю, чем тебе помочь, ллей Блаунт. Я могу выпить стихию воздуха из умирающего тела, и ты погибнешь. А могу заточить прямо в таком виде – вмуровать в стену. Чтобы ни малейшего сквознячка. Чтобы не просочился. Но воспользоваться тобой я сумею, увы, лишь единожды – когда приду, чтобы вновь напитать амулет. Жаль…
– Патрик! – Камилла метнулась к паладину, ухватила за неподвижные ледяные руки. Они всё ещё казались непривычными на ощупь и не вполне человеческими. – Патрик, ты слышишь меня?.. Это король! – ткнула пальцем в Рафаэля она. – Он пожертвовал принцем, чтобы заполучить его тело… И тебя не пощадит… Патрик… что мне делать? – выдохнула уже почти неслышно Камилла. Скользнула руками по зыбкой груди к шее, крепко сцепила руки замком – чтобы не вырвался… не улетел… – Я люблю тебя…
Приподнялась на цыпочки, потянулась своими губами к его – ледяным и неотзывчивым. Коснулась их, выдыхая прямо в приоткрытые губы.
И тотчас ощутила, как теплеет под ладонями тело мага воздуха, как твердеет грудь, и как наливается теплом серебристая кожа. Как глаза на миг темнеют – и наконец обретают осмысленность. Как приоткрываются в удивлении губы… как крепкие руки, выронив двуручник, несмело обнимают в ответ.
И как дуновение ветра по комнате:
– Камилла…
Дочь Рыжего барона засмеялась сквозь слёзы, приникая к твердеющему, но всё ещё зыбкому Патрику всем телом.
– Наконец-то мне… с тобой… тепло…
Камилла чуть отстранилась, с улыбкой заглядывая в уже знакомое лицо. Всё ещё переливалась серебром бледная кожа, всё ещё смотрели на неё колдовские глаза. Но Патрик улыбался – ласково и знакомо. И ладони на талии становились всё теплее.
– Я люблю тебя…
Шорох за спиной заставил Камиллу отшатнуться, а в следующий миг – её буквально швырнуло прочь, так, что она перекатилась через ложе его величества, очутившись под боком старого короля. Рафаэль в теле Родрега только сипло выдохнул от внезапного вторжения.
– Вот этого не надо, – покачал головой маг земли, протягивая ладонь с амулетом. Второй рукой он только что швырнул Камиллу прочь; у бывшего пирата при этом даже дыхание не сбилось. – Мальчик мой, Камилла нужна мне. Верю, что столь чистая кровь потомственных магов даст достойных преемников… а ещё Эйросские ллеи всегда славились своей красотой. А я, каюсь, хотел бы в следующий раз выглядеть получше… Куда же ты, мой мальчик?
Вместо ответа Патрик сделал ещё один шаг – словно через силу.
– Что же ты собираешься сделать, маг воздуха? – удивился Родрег. – Ты выдохся и едва стоишь на ногах… да и в тёмных искусствах не преуспел так же, как я или хотя бы Корнелиус. А даже если бы и преуспел – силы твои на исходе…
– Там, где заканчиваются человеческие силы, всегда найдется место для божественных. Ибо что не подвластно человеку, подвластно Отцу Небесному. Магия воздуха утекает вместе с моими силами, но сила Отца всегда со мной. Магия воздуха конечна, но дар Отца безграничен. Ибо мы черпаем в Источнике неиссякаемом…
С последним словом Патрик неуловимо переместился вперёд – словно порыв ветра – и положил прозрачно-сияющую ладонь поверх амулета. Родрег запоздало дёрнулся – но не сумел даже сдвинуться с места. Губы мага земли быстро зашевелились, но чёрная мгла амулета впервые не подчинилась. Вместо этого от ладони паладина разошлось золотистое сияние – через амулет в Родрега, от Родрега…
– Проклятый паладин! – зло выкрикнул король, остервенело дёргая рукой. Вот только пальцы Родрега словно прилипли к уже полностью золотому камню – и оторваться не могли. – Раб Отца! Нет, нет, не хочу обратно! Не смей!..
Камилла невнятно вскрикнула, вскакивая на постели. Схватила иссохшую ладонь умирающего короля, рывком подтянула уже безвольное тело с широко распахнутыми глазами поближе к краю. И сунула бледные пальцы в свободную ладонь мага земли.
Золотое сияние устремилось через Родрега в старое тело, и Камилла ощутила, как через сцепленные руки проходят бурлящие потоки, устремившиеся навстречу друг другу…
– Отпускай, родная…
Камилла разжала руки, позволив ладони короля безвольно упасть на ложе. Вскочила, бросаясь к пошатнувшемуся Патрику. Упасть паладину не дали две пары мужских рук – и отец, и мэм Гирр обрели наконец способность двигаться.