Благородна и благочестива
Шрифт:
– Я здесь, ваше величество, – как можно твёрже отозвалась Камилла.
За спиной холодно усмехнулся ллей Салават. В достойном поведении поверженному магу воды было не отказать – даже погребённый заживо, ллей Салават не изменил себе.
– Не верьте старикам, юная ллейна, – негромко проронил ллей Салават, так, что Камилла обернулась, ощутив, как напрягся локоть его величества. – Нет никого страшнее человека, который попробовал жизнь, ощутил власть и предчувствует её близкую потерю. Нет никого, кто дрался бы за жизнь беспощаднее, чем стоящий на краю гибели. Старики погрязли в тяжести собственных грехов и не научат вас ничему
– Идём, дорогая, – не оборачиваясь, хрипящим от напряжения голосом позвал король Родрег. – Тонущий человек топит каждого, кто к нему приблизится. В этом нет никакого смысла – но человек тонет.
– Не все из нас одумались, подобно вашему деду, – словно не слыша, продолжил ллей Салават, глядя Камилле в глаза. – Ведь и Тадеуш сомневался. И это счастье, что из магов воздуха у нас – лишь единственный молодой человек… которому не жалко умирать, потому что не ведает, что теряет… и не нагрешил настолько, чтобы бояться встречи с Отцом…
– Именно поэтому вы послали убийц? – не выдержала Камилла. – Чтобы избавиться от мага воздуха, потому что молодой и проживёт дольше всех? Ведь Патрик так и не… – она тяжело сглотнула, – так и не нагнал нас! Ваши воины… может быть, убили его! Убили Патрика!
Салават коротко усмехнулся.
– Вы ещё не знаете, юная ллейна, но магов довольно тяжело убить. А паладина – ещё сложнее. Магов питает собственная стихия – словно целительный бальзам прямиком в жилы. Разумеется, можно запереть мага огня в клетке под водой, лишив доступа и к воздуху, и к огню. Или выбросить мага земли из корабля посреди моря – и он не докричится до своей стихии. Или замуровать мага воздуха заживо, чтобы не дать ему ни глотка свежего воздуха. Тогда да, разумеется… они погибнут. Но если поблизости родная стихия – она не даст умереть. Именно поэтому маги умирают чаще всего от старости… и каждый из нас знает, когда пришёл его час.
– Довольно, – нахмурился король Родрег, и каменная ловушка хрустнула, сжимаясь сильнее. Камилла вздрогнула: ей показалось, что вместе с камнем хрустнули и кости ллея Салавата. – Время не ждёт.
Камилле пришлось подчиниться, тем более, что путь в оранжерею оказался неожиданно долгим: его величество с трудом передвигал ноги. Королевский совет в почти полном составе, за исключением главного советника, покорно следовал за ними в сопровождении стражи. Мэм Гирр держался сразу за спинами его величества и Камиллы, и дочь Золтана была рада хотя бы такому дружескому присутствию.
В голове толкалось сразу с десяток противоречивых мыслей, и Камилла передумала их все, пока они не достигли сверкающего и слепящего здания оранжереи.
– Где? – сипло, на выдохе, проговорил король Родрег.
Дорога тяжело далась его величеству. Бледная, высохшая кожа покрылась испариной, руки дрожали, так что Камилла удерживала короля почти наравне с камердинером.
– Разве вы не видите? – удивилась Камилла. – Да вон же! Взгляните через амулет!
Король Родрег оторвал от неё руку и приложил ладонь к амулету стихий на груди. Выдохнул, словно внезапно прозрел. И вдруг, оттолкнувшись от камердинера, сам сделал несколько шагов вперёд. Прямиком к двум переплетённым деревьям, уходившим под стеклянный потолок оранжереи. Даже в ручеёк, протекавший у самых корней, вступил, не побрезговал.
Камилла не поняла слов на незнакомом и явно старинном языке. Только и увидела,
Треснула кора с оглушительным хрустом.
Приглушённо вскрикнули пятеро советников, торопливо отступая назад, под защиту щитов королевской стражи. Надо признать, повод для беспокойства имелся: раскидистые кроны вдруг содрогнулись, будто деревья выкорчёвывали с корнем, и ухнули вниз.
Мэм Гирр только и успел, что дёрнуть Камиллу в сторону.
– Ай, – недовольно проронила ллейна Эйросская. – Не дёргайтесь вы так, мэм Гирр. Видите: сыплется уже.
Деревья и впрямь осыпались наземь, густым зелёно-коричневым пеплом. Мощные ветви распадались на куски, куски – на щепки, щепки обращались в пыль, которая впитывалась в пол оранжереи, исчезая на глазах. С каждым мигом деревья уменьшались в размерах, сгущаясь красками лишь у сердцевины.
– Смотрите, – выдохнули за спиной.
Деревья оживали. Ещё не до конца обретя человеческие формы, зашевелились, с трудом, загудели, словно внезапный порыв ветра зашевелил уже отсутствующие кроны. А затем отряхнулись, сбрасывая с себя последнюю коричневато-зелёную пыль.
– …будь ты проклят, Рафаэль, сын Родрега! – хрипло, словно горло его перехватило судорогой, закончил отрывистую фразу плечистый и крепкий мужчина с огненно-рыжей головой. В последней застряли ещё не осыпавшиеся щепки, и кое-где пробивалась седина. – Ты что творишь, во имя Отца?!
– Ничего я не творю! – возмутился смуглый, стройный молодой человек в кожаной безрукавке, под которой виднелась изодранная серая рубаха. – Ты сам сказал, Рыжий барон – чтоб незаметно! Я и сделал, что мог!
– Какого Себа ты вообще колдовать вздумал? – не унимался мужчина, для убедительности махнув обнажённым клинком. Его величество от неожиданности даже назад шатнулся и неизбежно бы упал, если бы камердинер не подхватил. – Ты не говорил, что владеешь магией, пиратское отродье!
– Я и не владею! – не остался в долгу наследный принц, раздражённо тряхнув головой. Спутанные смоляные волосы тотчас зацепились за серьгу в ухе, так что пришлось юноше тряхнуть головой ещё раз – и запутаться окончательно. – Сам не знаю, что на меня нашло! Сзади бегут, впереди тревога и тоже бегут – ещё и ты под боком ляпнул, мол, всё, приехали! Сейчас псы Салавата нас в казематы засунут – и так и сгниём там, пока папка мой наверху, на троне, от дряхлости не помрёт…
– И ты перепугался, Эллар, покоритель морей? – явно передразнил собеседника Золтан Эйросский, окончательно отряхиваясь и выпрямляясь. Клинок в ножны он, впрочем, не убрал. – Уж прости, я в тот миг нежных слов не подбирал!
– Засунь себе извинения в неудобное место, Рыжий барон! – огрызнулся молодой маг земли. – Будто я сам этого хотел? Просто я сильно пожелал, чтобы ни та свора, что гналась за нами из сада, ни та, что выбегала из замка, нас не нашла! Чтобы нас… не увидели!
– «Сильно пожелал», – перекривил Рыжий барон. Снова раздражённо махнул клинком. – Вот какого Себа, я тебя спрашиваю? Магия стихий передаётся через поколение! С какого рожна ты особенный?! Знал бы – оставил бы тебя к праотцам на пиратском корабле, и плавал бы себе, пока не потонул! В море-то стихия земли тебя бы не защитила! И не проявилась, когда не просят! Не умеешь колдовать – так и не берись!