Ближний круг госпожи Тань

Си Лиза

Отец велит повитухе Ши вернуться на место и шуршит бумагами, словно проверяя, не забыл ли чего-нибудь. Если он последует рекомендациям из моего письма, ему предстоит опросить трех свидетелей: госпожу Чэнь, госпожу Ко и меня. И каждая из нас вольно или невольно должна будет поделиться важными сведениями. Но отец не вызывает никого из нас, что меня очень расстраивает, а принимается убеждать доктора Вана признаться в преступлениях либо предложить иные объяснения – неосторожность, случайная ошибка, недостаток знаний – обнародованным фактам. На это уходит целый час. Доктор Ван смеется, когда его спрашивают,

почему он не попытался убить Маожэня, а не моего еще не рожденного сына.

– Я уже говорил вам, что я не убийца.

Отец отмахивается от этого ответа, как от дурного запаха. Затем он говорит:

– Это слишком легкий путь, но я все же спрошу. После того как вы убили госпожу Янь камнем, почему не унесли камень из пруда Благоуханной усадьбы?

– Я не убивал ее, – отвечает доктор.

У моего отца все-таки заканчивается терпение.

– Можете ли вы представить какие-либо доказательства того, что вы не убивали Ян Фэнши?

– Нет.

– Можете ли вы опровергнуть утверждение, что Маньцзы был вашим сыном и что вы пытались обеспечить ему место будущего главы семьи Ян?

– Нет.

– Давайте проясним ситуацию. Вы признаете, что виновны в этих деяниях?

Доктор Ван отказывается отвечать.

– Даю вам последнюю возможность признаться.

Господин Ян поднимается и возмущенно кричит:

– Мы заслуживаем как минимум этого!

Хор мужских голосов во главе со Вторым дядюшкой поддерживает это требование.

Доктор Ван небрежно вскидывает руки и начинает говорить. И все сказанное им доказывает, что бабушка всегда была права на его счет.

– Я признаюсь, что хотел стать знаменитым врачом, которого будут помнить еще долго после его смерти. Я хотел снискать славу великого Сун Цы, создавшего методы смывания грехов. – Он позволяет себе легкую улыбку. – Те самые, которые вы использовали сегодня…

Мой отец больше не церемонится.

– Ничто в ваших действиях не говорит о человеке, жаждущем славы. Скорее вы искали выгоды и власти через рождение того, кто, как вы надеялись, станет наследником владений этой семьи.

Доктор Ван смиренно вздыхает.

– Какая теперь разница? Маньцзы мертв.

Мужчин рода Ян и даже некоторых женщин эти слова приводят в такое неистовство, что на мгновение я опасаюсь самосуда. Мой отец стучит кулаком по столу, призывая собравшихся замолчать.

– Одна женщина умерла. Другая потеряла ребенка и чуть не умерла. И мы пока не знаем, что еще вы сделали.

Отец опускает взгляд на свои бумаги.

– Есть и другие пути установления истины, – говорит он. – Я готов продолжить расследование и применить обычные методы допроса – избиение и тому подобное, если это вас устроит. Но поймите, после того, как мои люди потратят время и силы, добиваясь правды, и сеть обмана, ячейка за ячейкой, будет расплетена, ваша телесность окажется в недостатке.

Отец делает паузу, а затем добавляет:

– Я даю вам возможность выбрать путь труса – признаться, избежать пыток и начать отбывать наказание.

Доктор Ван вздыхает, его плечи опускаются, а уверенность в себе тает. Мне вспоминается история о храбреце, спрятавшемся под кроватью, как испуганный котенок, спасаясь от грозной жены, которую давным-давно рассказывала Целомудренная тетушка. Наконец

доктор Ван говорит.

– Я почтительно прошу выбрать путь труса. Пытки не понадобятся. Я приму ваш вердикт, основанный на том, что вы слышали, и тот приговор, который, по вашему мнению, я заслуживаю. Только без боли и крови.

– Так тому и быть. – Отец обводит взглядом аудиторию, выражая свое мнение о полном отсутствии у доктора чести и мужества. – Позвольте мне начать с того, что я вырос в семье, где в равной степени уделяли внимание и научным занятиям, и медицине. В частности, от своей матери я узнал, что в медицине мы должны рассматривать человека и протекающие внутри него процессы как часть единого космоса и задаваться вопросом: находятся ли они в гармонии?

Он делает паузу и показывает на меня.

– Ныне я горжусь тем, что моя дочь научилась видеть законы мироздания не только в частном, в здоровье и недугах людей, но и в общем, соединяющем человека с космосом. Именно поэтому она смогла привлечь мое внимание к вашей проблеме. Моя дочь и мои родители умеют чувствовать дисбаланс и отыскивать способы его исправления в телах людей. Я, следуя тем же курсом, отыскиваю в словах и делах обвиненного в преступлении человека то, что не гармонирует с космосом, выявляя отпечатки дисбаланса, и раскрываю тайные помыслы и мотивы злодея.

Отец делает паузу, чтобы письмоводители могли записать все его слова. Как только их кисти перестают двигаться, он снова берет слово.

– Слава – это мечта, за которой гонятся некоторые люди. Иногда им удается поймать ее и удержать, словно хвост воздушного змея в бурю. Иногда они ослеплены желанием получить признание или влияние, словно выпили флягу сказочного вина. Мы говорим о базовых элементах инь и ян, не так ли? Постоянное противостояние добра и зла, любви и ненависти, чести и бесчестия, которые следуют друг за другом в бесконечном цикле. В данном случае, доктор Ван, вы были не одиноки в своих злодеяниях. Я прошу повитуху Ши и госпожу Чэнь встать рядом с вами.

Как только две женщины оказываются на месте, отец говорит:

– Все наказания продиктованы Великим кодексом Мин: обезглавливание, изгнание, каторга и порка.

Услышав эти слова, повитуха Ши, кажется, смирилась. Госпожа Чэнь молчит под вуалью. Доктор Ван бледнеет, возможно думая, что стоило избрать другой путь.

– Я начну с повитухи Ши, – продолжает отец. – Наказание за ложь на дознании сурово – сто ударов железным прутом.

– Нет! – вскрикивает Мэйлин. Это гораздо хуже, чем то, что она получила во дворце.

Отец не обращает внимания на ее крик.

– Хотя согласно кодексу я не могу приостановить исполнение приговора, его можно смягчить, что, на мой взгляд, оправданно в данном случае. В конце концов, повитуха Ши, женщина и одна из «шести бабок», не могла ослушаться приказа доктора Вана. В то же время мы должны восхищаться ее конфуцианской преданностью. Она пожертвовала своей репутацией, чтобы обеспечить будущее дочери. Эта дочь, еще одна представительница «шести бабок», также воплотила в жизнь заповеди Конфуция. Помогая разоблачить доктора Вана, Молодая повитуха помогла очистить имя своей матери. Повитуха Ши получит сто ударов самым легким бамбуковым прутом, который только найдется в округе.