Блондин на коротком поводке
Шрифт:
— Как это при чем? — возмутился Стас. — Ведь отец считает, что все это из-за меня!
— Вот как? Стало быть, твоя неземная красавица-невеста оказалась элементарной воровкой! И папочка шуганул ее из дому, как обыкновенную нашкодившую кошку!
— Откуда ты знаешь? — вскричал Стас.
— Я многое про тебя знаю, ты даже не представляешь, сколько я всего про тебя знаю!
Это было сказано таким тоном, что я бы на месте Стаса насторожилась. Он же, похоже, не обратил на угрозу никакого внимания — так был зол. Да и вообще-то,
— Ты все врал! — Женщина теперь уже просто кипела. — Ты нагло врал про то, что свадьба с Дарьей Гусаровой — это якобы инициатива твоих родителей! Дескать, отцы — деловые партнеры, и нужно объединить капиталы, мол, в таких богатых семьях, как ваши, женятся не по любви, а исключительно по расчету! Тоже мне, королевские династии! Да эти Гусаровы твоему отцу в подметки не годятся! Да они чуть от радости не уписались там всей семьей, когда узнали, что с твоим отцом породнятся!
— Откуда ты знаешь? — крикнул Стас.
Вот именно, откуда? Теперь я точно уверилась, что это та самая Женя, которая работала у Гусаровых горничной. Она специально и устроилась туда, чтобы все выяснить про Дашку на месте.
Стас у Гусаровых почти не бывал. То есть он познакомился, конечно, с родителями, но старался сократить общение с будущей тещей до минимума. Даже я его в этом вопросе понимала и поддерживала, мне ли не знать, как трудно общаться с мадам Гусаровой. Впрочем, нет худа без добра, больше мне такое времяпрепровождение не грозит.
— Откуда ты узнала? — повторил Стас.
— От верблюда! — рявкнула девица. — Думал, нашел дурочку, уши развесит и тебе поверит?
— А что — не поверила? — с усмешкой спросил он. — Сама нарывалась, слишком многого требовала.
— Ты считаешь, я не должна от тебя ничего требовать? — процедила женщина.
— Я считаю, что ты должна оставить меня в покое! — неожиданно спокойно ответил Стас.
— А ты не забыл, что я ношу твоего ребенка? — взвизгнула девица.
— Ребенка? — Отчего-то Стас не растерялся, а пришел в еще большую ярость. — Какого еще ребенка? Ты обещала избавиться от него, я дал тебе кучу денег!
— При чем тут деньги! Это для тебя главное — деньги!
Голоса удалились, очевидно, говорившие ушли в сторону, послышалась какая-то возня, топот и звон посуды. Мы с Шуриком переглянулись — подрались они там, что ли?
— Что ты хочешь? — послышался голос Стаса, он тяжело дышал. — Какого черта тебе от меня надо?
— Ты знаешь, — процедила девица. — Ты сам прекрасно все знаешь. Теперь, когда свадьба твоя расстроилась, ты вполне можешь жениться на мне. И у нашего ребенка будет отец.
— Ты что — рехнулась? — полюбопытствовал Стас. — Окончательно сошла с катушек? Кто же мне позволит жениться на какой-то…
— Какой? — спросила она вроде бы тихо, но было отлично слышно.
Стас
— Вовсе не обязательно спрашивать у папочки разрешения, — примирительно прозвучал женский голос. — Мы можем расписаться, а потом, когда ты представишь меня родителям как мать их будущего внука, я найду, что им сказать.
— Нет, ты определенно сошла с ума! — Стас уже не кричал, он даже слегка успокоился. — Ты насмотрелась бразильских сериалов…
Насчет сериалов я была с ним согласна — вся беседа сильно отдавала латиноамериканской мелодрамой.
— Не волнуйся, дорогой, — тоже спокойно ответила девушка. — Я преподнесу вам такой свадебный подарок, что родители твои будут счастливы иметь такую невестку, как я.
И снова на месте Стаса я бы поинтересовалась, что это за подарок, но он, как видно, не верил ни одному слову своей любовницы, да и не больно-то вслушивался в ее речи.
— В общем, так, — сказал он твердо. — Чтобы я тебя больше не слышал и не видел! Вот деньги, но это последние. Если будешь звонить и преследовать меня, я обращусь к охране отца. И тогда уж пеняй на себя, они ребята крутые. Убить, может, и не убьют, но полетишь в свой Зажопинск, или как там твоя родина называется…
— Это твое последнее слово? — Голос был похож на скрежет замка в двери камеры смертников.
Даже я поежилась, но до толстокожего Стасика, кажется, не дошло. Уж слишком он самоуверен, привык, понимаешь, что все всегда делается исключительно для его блага…
— Я тебя предупредил! — буркнул он.
— Ты пожалеешь… ты очень пожалеешь, но будет поздно…
Дальнейших слов мы не слышали, потому что послышался скрип двери, и мы с Шуриком, как кенгуру, поскакали на верхний этаж.
Шаги Стаса прогремели по лестнице, дверь подъезда громко хлопнула, выражая все его раздражение и как бы ставя последнюю точку в скандале, и на лестнице наступила тишина.
Саша заглянул в пролет, повернулся ко мне и вполголоса сказал:
— Пошли, он наверняка уехал, и нам здесь больше нечего делать.
— Мы и так довольно много узнали, — пробормотала я, торопливо спускаясь вслед за ним, — но каков Стас! Собирался жениться на Дашке, а сам крутил с горничной…
Прежде чем выйти из подъезда, Саша прислушался и осторожно выглянул на улицу.
— Кажется, Стас уехал, — сказал он и открыл дверь.
Действительно, вишневой иномарки, на которой приехал младший Руденко, на улице больше не было, стояли только на некотором расстоянии друг от друга два почти одинаковых невзрачных «жигуленка» — Натальи Ивановны и наш, то есть Шурика.
Мы забрались в свою машину и переглянулись.
— Поедем ко мне и попробуем узнать по базе данных, чья это квартира, есть ли в ней телефон… — предложил Саша, вставляя ключ в зажигание.
— Только сначала заскочим куда-нибудь и поедим! — жалобно проговорила я. — Есть хочется — просто сил нет!