Блондин на коротком поводке
Шрифт:
При этом он покосился на ближнюю скамейку, где худенькая белобрысая девушка лет семнадцати в мини-юбке увлеченно целовалась с долговязым парнем в коже и заклепках.
— Не волнуйся. — Шурик наклонился к юному дарованию и вкратце изложил несложные инструкции.
— Клево! — восхитился мальчуган. — Как в шпионском кино!
— Ну, значит, договорились?
— Только на два мороженых, — твердо заявил подрастающий бизнесмен, — и хороших, финских.
— Идет, — кивнул Шурик.
Мальчишка ловко вскочил на самокат и с самым лихим видом помчался по дорожке. Поравнявшись с дальней
Шурик протянул мне один из наушников.
Теперь мы вместе могли слушать разговор, который передавал микрофон, прикрепленный к самокату сообразительного мальчугана.
— Что за самодеятельность, — говорил мужской голос, сухой и недовольный, — ведь я тебе ясно сказал — еще три дня мы не должны выходить на связь. Ты что, не понимаешь, насколько это опасно?
— А ты можешь себе представить, каково это — сутками сидеть взаперти, не видя ни одного человеческого лица? — с фальшивым истерическим надрывом ответил женский голос. — Каково это — проводить дни и ночи в четырех стенах, как в тюрьме?
Если до этого у меня и были какие-то сомнения, то теперь они окончательно пропали — это был точно тот же голос, который мы слышали через стену в доме на Седьмой Красноармейской, голос горничной Жени.
— Типун тебе на язык, — ответил мужчина с презрительной насмешкой, — еще накаркаешь! Раз уж мы с тобой встретились — давай поговорим о делах наших скорбных…
В это время раздался резкий звонок мобильного телефона. Я вздрогнула, оглянувшись, и не сразу поняла, что телефон звонит там, у одного из двоих, беседующих на садовой скамейке, а я слышу это благодаря микрофону.
Шурик следил за нашей сладкой парочкой при помощи маленького компактного бинокля — еще один подарок неизвестной мне Таньки. Я молча вырвала у него оптический прибор и поднесла к глазам.
Мужчина, которого я видела только со спины, поспешно достал из кармана мобильный телефон и поднес его к уху. В то же время он незаметно для своей соседки вытащил левой рукой из другого кармана маленький шприц и, небрежно положив руку на спинку скамейки, поднес его к плечу девушки, как бы полуобняв ее, но в то же время приготовившись воткнуть иглу ей в шею.
— Да? — сухим равнодушным голосом проговорил он в трубку. — Вы в этом абсолютно уверены?
Не прошло и десяти минут после того, как квартира на Седьмой Красноармейской опустела и возле нее появился новый персонаж — невысокий полноватый дядечка приблизительно лет пятидесяти с круглым улыбчивым лицом прирожденного добряка и оптимиста.
Быстро оглядевшись по сторонам, этот закоренелый оптимист достал из кармана связку отмычек, и через минуту дверь послушно распахнулась. Дядечка удовлетворенно улыбнулся, убрал отмычки, вместо них достал плоский черный пистолет с навинченной на ствол болванкой глушителя и бесшумно проскользнул в квартиру.
Обойдя ее и убедившись, что она пуста, он убрал пистолет в кобуру и приступил к аккуратному и планомерному
Сначала он проверил такие стандартные места, как шкафы для одежды и посуды, кухонные полки и пеналы, постельную тумбу. Причем он не удовлетворялся простым осмотром ящиков, он вытаскивал их, чтобы убедиться, не приклеено ли что-нибудь к их нижней поверхности. На кухне он тщательно проверил банки с крупами и сахаром.
Затем он осмотрел холодильник, обшарив морозильную камеру, в которой очень часто устраивают тайник, поднял ковер в спальне и маленький коврик в прихожей. Заглянул на антресоли, проверил задние стенки шкафов и холодильника. Внимательно осмотрев обои, убедился, что их не переклеивали в последнее время. Тщательно простучал стены и пол, заглянул под ванну и в бачок унитаза. Аккуратно осмотрел батареи отопления, проверил, не снимаются ли подоконники.
Несмотря на свою кажущуюся медлительность, толстяк, как настоящий профессионал, действовал удивительно быстро и аккуратно, и через полчаса он был абсолютно уверен, что в квартире не осталось ни одного непроверенного угла, ни одной непростуканной стенки, ни одного укромного места, подходящего для тайника.
Тогда он так же быстро и тщательно, как проводил обыск, устранил его следы, навел такой порядок, что никому и в голову не пришло бы, что в квартире побывал посторонний.
В особенности, конечно, не заметил бы следов обыска человек, для которого эта квартира не была постоянным жильем, родным домом, где знакома каждая половица, человек, который провел здесь всего несколько дней в постоянном и напряженном ожидании.
Закончив и эту работу, толстяк достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и произнес:
— Здесь ничего нет. Чисто.
Выслушав ответ, недовольно скривился и добавил:
— Если я сказал «нет», значит — нет! — и отключил телефон.
Даже на таком расстоянии я увидела, каким недовольным жестом человек на скамейке спрятал свой мобильник. В то же мгновение он убрал в карман руку со шприцем. Видимо, телефонный разговор заставил его на ходу переменить свои планы.
Тут же он приподнялся и злобно рявкнул на мальчишку, который неподалеку от скамьи возился со своим самокатом:
— Что ты тут крутишься, щенок! Убирайся прочь, пока я тебе не накостылял как следует!
— Дяденька, не трогайте меня! — завизжал мальчишка. — А то я дяде Косте пожалуюсь, он милиционер! — И, вскочив на мгновенно исправившийся самокат, он помчался в нашу сторону.
— Жаль, не удастся дальше послушать! — огорчился Шурик, снимая клипсу наушника.
В это время мальчишка на самокате поравнялся с нами и протянул маленькую потную ладошку.
— Держи! — Шурик протянул ему две десятки. — Жаль, не удалось дольше послушать…
— Почему не удалось? — Мальчишка хитро подмигнул. — Я эту штуковину от самоката отколупнул и прилепил к скамейке!
— Ну, ты молодец! — искренне восхитился Шурик. — Далеко пойдешь! Вот тебе премия! — И он протянул сообразительному не по годам мальчугану пятидесятирублевку.
Мы снова торопливо нацепили наушники и прислушались к продолжению разговора.
— Совсем ты распсиховался, — сказала Женя.