Бог не Желает
Шрифт:
Трое саэмдов вышли со стоянки, без оружия. Гадающие по костям, полагал он. Охотник следил, как они расходятся, формируя полукруг за тридцать шагов от Оплота Азата. Дамиск не мог разглядеть со своего поста, но подозревал, что есть и другие стоянки и другие гадающие. Оплот был окружен. Как и многие обитатели севера, саэмды развили вызывающую трепет способность общаться на далеких расстояниях. Возможно, это талант гадающих - но он слышал, что даже их охотники умеют сходиться к нужной точке с разных сторон, словно читая небо и землю, как открытую книгу.
Ритуал начался. Если бы Сука-Война еще пребывала
Им выпал удобный случай. "Дерзко. И безумно".
Трое гадающих по костям разожгли у ног костерки, питая их сплетенными в узлы пучками травы, сухого мха и лишайника.
Порыв ледяного ветра налетел на Дамиска из глубин пещеры, такой пронизывающий, что он задохнулся. "И Оплот отвечает. Трахнутое колено Хромца, я в дурном месте".
Гадающие могут обрушить своды ему на голову. Но куда идти? Если попытается бежать, охотники заметят, и в этот раз ему не обогнать их стрел.
Гадающие пели, голоса слабые и тонкие. Они вытащили каменные ножи и резали себе руки и бедра; струйки крови поднимались в воздух, подобно нитям паутины, выше и выше. Издалека донесся раскат грома.
Ветер из пещеры завыл, ощупывая Дамиска ледяными струями, почти поднимая в воздух. Выругавшись, он перекатился набок, и еще раз, к россыпи острых камней, где попытался найти надежный захват для рук.
Гром трещал со всех сторон, приближаясь. Наклонные столбы качались и стенали. Вой оглушал.
"Смогут ли они его убить? И что случится? Разве Азаты - не вид тюрем? Какая дрянь сможет отсюда выбраться?"
Словно в ответ страхам буйный плевок вырвался из устья - гравий и ледяная крошка - и на коже Дамиска появились кровавые ссадины. Он глубже заполз меж валунов.
Что-то пыхтело и сипло кашляло рядом.
Молния поразила ближайший монолит, грохот был как от малазанской долбашки. Дождем посыпались каменные осколки. Высоченный столб чуть накренился.
Затем что-то громадное заполнило пещеру. Дамиск поглядел вверх.
Серый медведь, которого он убил годы назад, на дыбах был ростом с двух мужчин. Этот был вдвое больше, размером с карету. Ледяная грязь падала с бесцветного гнилого меха. Опущенная голова миновала Дамиска, слишком большая, чтобы украшать дом человека; глаза - пустые ямы, песок сыпется из распахнутой пасти и вылетает из ноздрей с каждым неровным, дребезжащим выдохом.
Почва тряслась под ногами, когда зверь выбрался из устья пещеры и пошел по склону. Дамиск даже сквозь визг ветра расслышал далекие вопли.
Зверь зарычал и ринулся подобно лавине.
Дамиск вскочил, чтобы увидеть, как медведь добирается до первого из невезучих гадающих. То, что взлетело к небу из челюстей, уже не походило на человеческое тело. Саэмды что было ног бежали со стоянки, но с тем же успехом могли бы ползти. Скорость гигантского медведя была поразительной, ужасающей, он нападал столь расчетливо и решительно, что явно вознамерился не оставить в живых ни одного северянина.
Дамиск шатался, возвращаясь в пещеру. Мысль попытать удачу, прячась от зверя среди голой тундры, заставила подогнуться
Он шел дальше, глубже; воздух стал холоднее, мрак абсолютным. Он выставил руки. Мысль почти заставила остановиться.
"Я мог бы скрыться здесь.
Пока зверь не вернется, не заляжет за троном - без шанса пройти мимо. Что тогда?
А если бы оставил парня тонуть? Сидел бы сейчас в "Трехлапом Псе", напиваясь и мечтая о быстрой, милосердной смерти. Чувство вины такое может сделать... с тем, у кого осталась хоть какая совесть.
Нет, Дамиск, давай без сожалений. Ты дал ему шанс. Должен был".
Он шел, шаг за шагом, вытягивая руки. Ничего не видно, ничего не слышно, даже водяной капели.
"Что, если это и значит быть мертвым? Душа теряется и плывет сквозь забвение? Что, если нам дана лишь жизнь? И нет ни карающей руки, ни весов? Жизнь, полная решений, и никакого конечного ответа. Никакой книги и никакого правосудия".
Мысль ужасала. Он видел слишком много жестокостей, слишком много предательств. "Вот дрянь, уж лучше бы на той стороне нас поджидал какой-то ублюдок. Искар Джарек, устремляй свой хладный безжизненный взор на каждого прибывшего. Не слушай льстивых слов, не поддавайся жалости к не знавшим лучшей доли. Мы знали, что делаем. Отлично знали".
Внезапно руки коснулись чего-то обжигающего, от отшатнулся и выбранился. "Лед. Вертикальная стена льда". Он подался вперед, ощупывая скользкую поверхность быстро немевшими пальцами, и правая рука провалилась в трещину. Лед здесь был расколот.
Дамиск прошел в расселину. Воняло медведем. "Он был заморожен? Пленен льдом?" Охотник обернулся, ожидая увидеть далекое мерцание света от устья пещеры. Но была лишь чернота. Слишком много поворотов? Он пошел назад, по своим следам.
Но через десять шагов замер с вытянутыми руками. "Заблудился. Путь назад не равен пути вперед. Я в Оплоте Зверя, в старейшем из садков. Что теперь?"
Порыв воздуха сбоку зашептал намеком на тепло. Он осторожно повернулся туда. Запах сырой земли и соли.
Звуки в ушах были биением крови или чем-то иным? Дамиск шагал к этому тихому дыханию. Пол поднимался; затем появилось мерцание, постепенно обрисовав контуры пещеры. Он взбирался по склону.
Проход сузился, пришлось поднырнуть под каменный навес. Он присел. Тусклый свет показал странные темные пятна на пороге. Он всмотрелся. Отпечатки рук, короткие пальцы, широкие ладони. Краска алая или черная - сказать было невозможно. Но каждая ладонь были прижата к краю узкого выхода, будто стараясь расширить устье. Или пытаясь удержаться внутри?