Богачи

Паркер Юна-Мари

Тиффани брела домой, и по щекам у нее текли горькие слезы. Последнее ее воспоминание о Закери так не вязалось со всеми предыдущими. В клинике ее встретил чужой, озлобленный человек, враждебно настроенный против своей семьи, вожделенно ожидающий прихода этой потаскухи с дозой наркотика.

Должно быть, все они виноваты в том, что Закери пошел неверной дорогой. Возможно, если бы отец не так сильно давил на него своим авторитетом, мать уделяла ему больше внимания и окружила нежностью и теплом, а Морган относилась бы к нему по-дружески, а не свысока…

Тиффани прервала

поток обвинений. Это несправедливо. Она была ближе всех к Закери, но не хотела знать ничего, кроме своей работы и Ханта. Значит, в том, что случилось с Закери, виновата и она. Все были заняты собственными проблемами и довольствовались видимостью родственных отношений, не удосуживаясь поинтересоваться, что творится в голове у самого младшего, а значит, самого беззащитного члена их семьи. Дай-то Бог, чтобы эта ошибка была поправимой! Тиффани утерла слезы и взмолилась о том, чтобы найти способ спасти брата, пока еще не слишком поздно.

Морган медленно брела вниз по Харлей-стрит, не обращая внимания на ливень. «Вы не можете иметь детей», — звучал в ее мозгу приговор врача. Мимо проносились автомобили, из-под колес которых веером разлетались грязные брызги, ее слепил свет фар, но Морган не прибавляла шагу.

В голове у нее кружился вихрь мыслей. Понятное дело, нелегко пережить заявление о том, что ты обречена на бездетность, но если ты замужем за будущим пэром, свихнувшимся на сыне и наследнике, твое положение вдвойне серьезно. Морган старалась осмыслить слова доктора Теннанта… и понять, почему она отказалась от его предложения. Действительно, было бы куда проще, если бы Гарри узнал обо всем от него. Наверное, дело в том, что ей все еще трудно поверить в истинность его слов, смириться с приговором. Во всяком случае, сегодня она Гарри ничего не скажет.

Морган постаралась представить себе его реакцию. Конечно, муж будет в шоке. Затем его охватит глубокое разочарование, которое он, разумеется, постарается скрыть. Он начнет обращаться с ней с удвоенной нежностью и заботой. А дальше что? Морган рассеянно шла по Оксфорд-стрит, то и дело наталкиваясь на спешащих с работы людей, торопящихся за покупками домохозяек с пластиковыми сумками, молодых матерей с колясками. Что, если сострадание, которое, вне всякого сомнения, будет испытывать к ней Гарри поначалу, в конце концов сменится холодной неприязнью? Вдруг он начнет воспринимать их брак как ошибку, от которой его старалась уберечь мать?

Не исключено, что Гарри перестанет быть таким страстным любовником, каков он сейчас, — ведь каждую ночь он надеется зачать сына. Тогда их любовь во многом потеряет для него свой смысл. И что останется? Морган почувствовала слабость во всем теле и приступ дурноты — страх сковал все ее существо. Ей необходимо присесть хотя бы на несколько минут, чтобы прийти в себя и не упасть в обморок. Впереди за Мраморной аркой раскинулся Гайд-парк. Она бросилась через улицу, не разбирая дороги и рискуя оказаться под колесами машин, ей вслед летели разъяренные гудки клаксонов. Дождь перестал, но ледяной ветер пробрал ее до костей, когда Морган без сил опустилась на ближайшую скамейку.

Она

вовсе не хотела иметь детей… впрочем… Если бы всего неделю назад у нее спросили об этом, она с чистой совестью ответила бы именно так. Дети вечно шумят, и хлопот с ними не оберешься. Они ограничивают свободу родителей и мешают им жить полноценной жизнью. И потом, целых девять месяцев надо быть толстой и уродливой, не говоря уже о том, что рожать больно. А она не выносит боли. Но дело в том, что брак с Гарри обязывает ее к деторождению. То, что она родит ему сына, само собой подразумевалось с самого начала. У Гарри нет родных братьев. Его кузен Эндрю Фландерс не в счет, поскольку он незаконнорожденный. Если у Гарри не будет сына, после его смерти угаснет род Ломондов. Не будет больше маркизов Блэмор. Генеалогическое древо, которому больше трехсот лет, зачахнет и погибнет.

Морган долго не вставала со скамейки, давая возможность улечься взволновавшим душу чувствам. Она сидела без движения, дрожа на пронизывающем ветру, печальный взгляд ее изумрудных глаз бездумно скользил по редким прохожим, родителям, гуляющим с детьми, хозяевам собак, играющим со своими питомцами.

В такой ситуации Гарри нетрудно будет добиться развода и жениться вторично на какой-нибудь девице с широким тазом и толстыми ляжками, которая будет плодовита, как крольчиха.

Когда Морган наконец встала, уже давно стемнело, и сквозь кроны деревьев замелькали фонари на Парк-лейн.

Продрогшая и еле живая от усталости, Морган вышла за ворота и остановилась, чтобы поймать такси. И вдруг ее осенило.

В голове у нее возник рискованный, но блестящий план, который при определенном терпении и сноровке можно было легко осуществить. Морган слышала о чем-то похожем давно, и не откладывая, принялась обдумывать детали. Она обладала удивительной способностью добиваться в жизни того, что хотела. Так будет и на этот раз. Теперь у нее новая цель — сын и наследник для Гарри.

Придя домой, Морган прямиком направилась в свою комнату. Она сняла влажную одежду и туфли, набрала полную ванну горячей воды и вылила туда полпузырька жасминового шампуня. Затем влезла в нее и приказала Перкинсу подать сухой мартини.

Расслабившись и медленно потягивая вино, Морган наслаждалась тем, как тепло обволакивает ее продрогшие внутренности, а голова кружится от хмеля. Она не успела позавтракать в этот день, поскольку пробыла у портнихи дольше, чем предполагала, но сейчас тратить время на еду в ущерб своей внешности не могла. Они с Гарри приглашены на ужин к Саутгемптонам, и она просто обязана выглядеть наилучшим образом.

Час спустя, приведя в порядок волосы и сделав вечерний макияж, Морган надела шелковое темно-зеленое платье, великолепно обтягивающее ее фигуру, и завершила туалет жемчужным ожерельем и серьгами. Когда пришел Гарри, она сидела в гостиной и пила второй мартини.

— Здравствуй, моя дорогая. — Он склонился и нежно поцеловал ее. — Ну как, все в порядке? Что сказал доктор?

— Он сказал, что я в прекрасной форме, — ответила Морган с улыбкой. Гарри не заметил, как дрожит ее рука, сжимающая бокал.