Богомол
Шрифт:
— Олег!
Сурта уступил ей дорогу, иначе она бы сбила его с ног. За ней бежали Глусская и Анин. Девушка спотыкалась, и Сергей ее поддерживал.
— Да что с вами? — закричал Сурта, уверенный, что и эти двое ничего не скажут ему.
Анин приостановился и, глотнув воздуха, выпалил:
— Уходи, Олег! Лепетнев и Ерашко погибли!
— Не могу… больше, — выдохнула Надя Глусская.
— Еще немного, — во второй или в третий раз процедил Сергей Анин.
Они отставали. Задыхались от бешеного темпа все, но быстрее других сдавала Надя. Сергей, как мог, поддерживал ее, лицо его побагровело, но он не сдавался. В какой-то момент ему на помощь пришел Олег Сурта, более свежий, к тому же не знающий суть происходящего. Впрочем, и он терял силы.
Это был кошмар — бег на пределе по лабиринту с зелеными, дышащими угрозой, стенами. Скорость смазывала все просветы между деревьями в сплошную, безликую массу, в каждой точке которой любого из них могла подстерегать опасность. Они бежали прочь и никто, кроме Анина, не оглядывался — на это просто-напросто не было сил. Паника позволяла видеть лишь тропу и спину впереди бегущего.
Анин, чувствовавший, что ноги начинают подкашиваться, тщетно пытался определить, сколько им осталось до машин. В голове мельтешили мысли — картинки. Нагонит ли их существо, убившее двух их одногруппников? Будет ли оно их вообще преследовать?
Он решил, что да. Вопрос в том, с какой скоростью оно перемещается? Есть ли у него крылья? Что-то похожее на крылья, сложенные на спине у насекомого, было. Если он не ошибся, дела их плохи.
Анин зацепился за кочку и с трудом удержал равновесие. Сурта протянул руку, жестом предлагая взять у него ружье. Анин, не колеблясь, отдал его. Стало легче.
Надя Глусская практически перешла на шаг, держась за бока, пригибаясь к земле. Другие тоже замедляли бег.
Саша Пинчук хрипел, задрав голову. Нагнавший Донского и Грожина, он снова отстал от них; бок о бок с ним бежала Анжела Маверик.
Впереди мелькнуло белое: микроавтобус. Это придало им сил, встряхнуло последние остатки со дна почти пустых сосудов.
Лена Стоянова и Ольга Сурта находились в салоне «фольксвагена». Они не решились рыться в рюкзаке Анина, хотя забрались в микроавтобус сразу после ухода Олега и не выходили оттуда. Девушки не слышали криков Пети Ерашко — для них стояла мертвая, предательская тишина. В тревоге они переговаривались и ждали; им казалось, Олег покинул поляну давным-давно.
Грожин выбежал на поляну и присел на корточки, упершись в землю руками. Донской перешел на шаг, его шатало.
Саша Пинчук, выскочивший на открытое пространство, упал на траву лицом вперед и раскинул руки, его как будто били конвульсии.
Ольга Сурта испуганно вскрикнула, и девушки выбежали из микроавтобуса. На поляне появилась Анжела Маверик, Лена Стоянова не сразу ее узнала. Позади показались Глусская и Анин.
Ольга Сурта вскричала:
— Где Олег?
Донской оперся о ствол молодого вяза, другой рукой держась за грудь; в отличие от остальных, пытавшихся устроить мини-паузу, он оставался на ногах. Заметив, как Анжела Маверик повалилась рядом с Пинчуком, Донской заставил себя закричать:
— Быстрее по машинам!
Отреагировал один Грожин: он разогнулся и, шатаясь, поковылял к проселочной дороге. Пинчук и Маверик валялись на земле. Глусская и Анин, по-видимому, вообще не слышали крика Донского: парень, не в силах больше поддерживать девушку, выпустил ее руку и сам повалился на траву рядом с ней.
Донской еще держался за дерево.
— Вставайте, придурки! — снова закричал он.
Ни Ольга, ни Лена Стоянова не пытались задать ни одного вопроса, они интуитивно почувствовали: сейчас им никто ничего не разъяснит.
Донской двинулся к проселочной дороге и прохрипел Грожину в спину:
— Заводи тачку!
Анжела Маверик пыталась встать. К ней бросилась Лена Стоянова. Помогла подняться, провела несколько метров. Анжела процедила:
— Помоги Наде.
Оля Сурта подняла Пинчука. Заметив, как ее муж помогает встать Анину и Глусской, оставила парня.
— Олег!
Пинчук прошел самостоятельно несколько метров и снова повалился на землю; не переставая, он жутко хрипел.
— Иди назад! — крикнул Олег Сурта жене.
Ольга застыла, не зная, как поступить, лицо раскрасневшееся, волосы растрепаны. Надя Глусская наконец встала, поддерживаемая Аниным и Суртой. Втроем они кое-как двинулись вперед.
Лена Стоянова оказалась возле Пинчука, схватила его за предплечье правой руки, потянула на себя. Пинчук привстал, не удержался и завалился вправо, подмяв своим весом девушку. Стоянова высвободила ноги из-под его живота, отползла на пару метров, встала.
С ними поравнялись Анин и Глусская. Ольга Сурта протянула руки Наде.
— Иди назад! — повторил жене Олег.
Сквозь суету, хрипы и восклицания Сергей Анин услышал посторонний звук — так бывает, когда в тихий майский вечер на головой пролетит крупный жук. Словно рядом заработал вентилятор.
Анин выпрямился. Наде уже помогала Ольга Сурта. Сергей остановился. Его обошел Олег. Звук, едва уловимый, бесплотный и все же такой живой, переместился вправо и прервался где-то поблизости.
Тварь настигла их! Анин понял это еще прежде, чем увидел ее.
Сергей завыл — от ужаса он несколько секунд не мог произнести ни слова. Некоторые обернулись к нему, другие не прореагировали. Затем Анин заметил насекомое: под его тяжестью пригнулась верхушка невысокой тоненькой осины, росшей в окружении кустов.
Анин наконец выдавил хлипкий, болезненный крик:
— Бегите!
Никто, кроме Сергея Анина, не видел насекомое, скрытое ветвями кустарника, однако, они и не нуждались в этом. Все, не считая Олега Сурты, его жены и Лены Стояновой.
Надя Глусская, а вместе с ней и Ольга Сурта ускорили шаг, Олег, наоборот, приостановился.
Саша Пинчук, не видевший, куда направлен взгляд Анина, тем не менее, стал отползать от зарослей, находившихся справа от него.
Тварь выбирала жертву. Нагнав их, она не спешила и сначала уселась в засаде. Похоже, это была ее обычная тактика. Передние ноги она сложила в своей прежней позе, напоминавшей руки молившегося человека.