Большая игра. Книга 2
Шрифт:
Она всегда считала себя другой. Её методы отличались от тех, что применяли к Алголю другие кураторы и мейстеры, и она этим гордилась. Она относилась к Рин как к равной, как к человеку. Она была заботливой и понимающей.
Но с Алголем всё было иначе. Он её слышал, он её слушал. Выполнял её приказы и даже давал проявить заботу о нём. Но доверие — то, чего она так хотела и всегда добивалась, — его не было. Она относилась к ним по-разному, и ретранслятор чувствовал это.
Кира тяжело вздохнула, тёплая ладонь легла на его сжатый кулак.
— Я много думала над твоими словами. Ну, кто ты для меня. И знаешь, ты прав, но… понимаешь, Алголь, мир сложнее, чем это видится только мне или только тебе. Ты пережил страшное, прошёл через ад. Но — Рин тоже прошла через ад, только свой. Она не пережила того, что пережил ты, но воспринимает она свои испытания так же болезненно. Её Ад — другой, может, легче, чем твой, но это всё равно Ад. Понимаешь?
Он молча кивнул.
— Я спрошу снова, как ты относишься к Рин? Какой ты её видишь? Можешь не отвечать мне, но я прошу тебя, подумай. Я в свою очередь думала о том, что ты спросил. И я могу ответить.
Алголь смотрел спокойно и ровно, внимая каждому слову. Кира осторожно сжала в ладони его руку. Крепкую и не по годам мужественную.
— Ты для меня… хм, особенный. Надежный, сильный, на тебя хочется положиться и тебе можно довериться. Но в то же время, знаешь, я хочу тебе помочь. Не как Рин. По-своему. Я хочу, чтобы ты знал, я на твоей стороне. Ты никогда не просишь о помощи, не говоришь, когда тебе больно или тяжело, но ты же тоже человек. Поверь, я чувствую твою боль. Вот тут, в самой глубине.
Она коснулась его груди и медленно кивнула.
— Если тебе больно, поделись этим со мной. Если хочется кричать — я буду рядом. Если не можешь сдержать слёз, не держи. Но — просто дай высушить твои слёзы, и разделить твою боль. Ты не обязан нести этот груз в одиночку. Даже если весь мир встанет против тебя — знай, я буду на твоей стороне.
— Кира… тебе не надо, — он покачал головой, — Поверь, это причинит тебе еще больше…
— Но я хочу! Я сама сделала этот выбор! Ради тебя. И ради Рин. Я не шутила, когда говорила тебе, что вы двое для меня — самое главное. Это правда.
Повисла тишина. Речь Киры отбивала всякое желание сопротивляться. Он смотрел на неё, задумавшись, и словно взвешивал каждое произнесённое слово.
— Поверь, всё это же я готова сделать и для Рин. Только вот она не всё готова от меня принять. Но ты для неё особенный, ты ближе. Такой же, как она. И потому я прошу тебя, — если ей плохо, помоги ей пережить это. От меня она не примет той помощи, что можешь дать ты. Только ты можешь вытереть её слезы и вернуть ей надежду, если она погрузится во тьму. Есть вещи, которые можешь сделать только ты, и это не требует ни процита, ни костюмов. Только понимание и готовность помочь, открыть душу.
— Не все люди готовы принять помощь, даже если она им нужна, — негромко заметил он. Кира согласно покивала.
— Да, ты прав. Люди разные, и, увы, большинство из них скорее удавится, чем примет её. Или приняв, ударит в спину. Но правда в том, что мы сами выбираем, от кого можем её принять. Это требует мужества и доверия, и даже так всегда есть шанс получить выстрел в спину. Всегда есть риск. Но доверившись однажды, ты пускаешь человека в свой особый, близкий круг, где есть место лишь очень немногим. Я решила, что в моем круге должны быть вы с Рин. И даже если вы меня отвергнете, я все равно буду пытаться вам помочь. Даже если не смогу заслужить места в твоем круге доверия.
Алголь отвел взгляд. Он хорошо помнил её сияющую ауру, в тот вечер, когда она пришла просить его помочь девушке. И сейчас она снова пылала ярко и ровно, обрамлённая стальными прожилками.
Кира выключила аварийный сигнал и поехала вперед, к видневшемуся вдали гетто ретрансляторов. Они ехали молча, но майор больше не ощущала холодности и неловкости рядом с парнем. Он не оттолкнул её руки, не перебил новым колким замечанием. Лишь задумчиво смотрел в окно, скользя взглядом по летящим навстречу снежинкам.
Впереди показался знакомый дом с окнами без света. Их поездка подходила к концу.
— Если что-нибудь узнаешь о Рин, позвони мне, пожалуйста, — тихий голос Киры звучал немного виновато. — Не хочу привлекать внимания военных к тому, что с ней происходит. Ну и… если станет одиноко и захочется поговорить — я всегда на связи.
Машина остановилась у подъезда и, рыкнув двигателем, затихла.
— Спасибо, Кира, — неожиданно ответил он, — Ты стала бы прекрасным мейстером для неё.
Майор улыбнулась.
— Думаешь?
— Уверен.
В кармане завибрировал телефон — вздрогнув, женщина достала устройство и открыла защищённый канал. Новые приказы… нахмурившись, она кивнула.
— Кажется, мой вечер пройдёт в компании кучи угрюмых стариков. Собрание Комитета Обороны, в лучшем случае на всю ночь. Но если что, минутку найду.
Подмигнув ему, Кира улыбнулась.
— Спасибо за этот разговор. И извини, если слишком давлю на тебя.
— Всё в порядке, — он вышел из машины и достал из кармана телефон. На заставке всё так же лучезарно улыбалась красавица в пятнистом купальнике. Он зашел в книгу контактов и добавил в «избранное» номер Рин. Секунду подумав, отправил туда же и номер майора Вайнер.
— Доброй ночи, Кира.
— Доброй ночи, Алголь!
Сверкнув фарами, машина завелась и, поднимая за собой маленькие облачка снега, покинула двор.
Он поднял голову — с темнеющего вечернего неба, затянутого плотными облаками, медленно падал снег. Иногда налетающий порыв ветра подхватывал снежинки, и тогда в воздухе возникали причудливые узоры и потоки, напоминавшие большой косяк рыб, резвящихся в водной толще. А уже в следующую секунду новый порыв ветра разбивал всё великолепие, превращая в хаотичное месиво.