Больше чем страсть
Шрифт:
Ее дыхание участилось.
– Даже если любовники не женаты?
Себастьян молча закрыл глаза. Не мог же он сказать ей, что брак ничего не меняет, что можно испытать страсть и наслаждение, даже не приближаясь к викарию! Мисс Уэстон была богатой наследницей, предназначенной в жены какому-нибудь удачливому парню, и Вейн был уверен, что она будет счастлива.
– Мне не с чем сравнивать. Я не был женат, – нашелся он наконец с ответом.
– Я тоже, – заметила Абигайль без всякой необходимости. – Но, возможно, бесстыдство и порочность делают это даже более приятным.
Себастьян сбился с шага и чуть не упал, споткнувшись о собственную трость.
– Уверен, это так же приятно в браке.
– Как вы можете быть уверены?
Себастьян едва ли был способен соображать. Они, наверное, бродят кругами в этом стеклянном зале из-за его неспособности думать о чем-либо, кроме плотских наслаждений и того факта, что Абигайль Уэстон более темпераментна, чем следовало бы. Возможно, не настолько, как леди Констанс, которая действительно казалась бесстыдной в своих похождениях, но весьма и весьма для его ослабевшей воли. Если он когда-нибудь займется любовью с Абигайль Уэстон, сказал себе Вейн, то в более подходящем месте, чем темная холодная пещера, потому что хочет видеть каждый проблеск восторга на ее лице. Ах, если бы только он не прочитал этот проклятый рассказ…
Впрочем, ему никогда не придется заниматься любовью с Абигайль Уэстон.
– Как я понимаю, это всего лишь одно из приключений леди Констанс, – сказал Вейн, чтобы отвлечь Абигайль. – «Пятьдесят способов согрешить» предполагает пятьдесят рассказов.
– О… наверное. Я никогда не задумывалась об этом. Первый выпуск вышел этой весной. Ведь вы никому не скажете, что я купила эту книжку?
Себастьян улыбнулся в темноте:
– Никому.
– Меня очень удивило, что вы тоже приобрели ее. Не думала, что джентльменов интересуют подобные вещи.
– Я не знал, о чем она, когда покупал.
– Конечно, – поспешно сказала Абигайль. – Лондонские джентльмены не одобряют творчество леди Констанс. Ее любовники имеют поразительное сходство с некоторыми из них. Но все, кто попадает под подозрения, встречают книгу в штыки и публично выражают протест.
Рассказ, который прочитал Себастьян, изобиловал комплиментами, как физическим данным описываемого джентльмена, так и его мужской силе. Большинство мужчин мечтают быть такими искусными любовниками.
– Странно отрицать столь лестную репутацию.
– Пожалуй. – В ее смехе прозвучало удивление.
Сердце Себастьяна подпрыгнуло. Тот факт, что он заставил Абигайль смеяться, наполнил его душу неожиданным ликованием. Он чуть не обернулся и не поцеловал ее снова, просто чтобы поделиться своим восторгом, но вовремя спохватился. Воспоминания о первом поцелуе все еще заставлял кипеть его кровь. Если он снова начнет ее целовать, то не сможет гарантировать, что поцелуй будет кратким или целомудренным. Вейн крепче сжал руку Абигайль и описал широкую дугу тростью в поисках выхода. Нужно вытащить ее отсюда для их общего блага.
Трость во что-то уткнулась. Себастьян потыкал вокруг и понял, что они добрались стены. Еще несколько шагов, и стена превратилась в проход. Он облегченно выдохнул.
– Хорошие новости, мисс Уэстон, я нашел выход. – Он двинулся вперед более целеустремленно. – Не споткнитесь о порожек.
Улыбка Абигайль погасла. Как бы ей ни хотелось выбраться из кромешной тьмы грота, она одновременно испытывала противоречивое желание остаться. Теперь она знала, что именно леди Констанс описывала в своем последнем рассказе. Темнота создавала интимную обстановку и ощущение свободы, которых не могло быть при свете. Абигайль сомневалась, что Себастьян поцеловал бы ее, если бы свеча не погасла, и знала, что не осмелилась бы задать ему вопросы о страсти и наслаждении, если бы могла видеть его лицо. Она призналась в своем интересе к «Пятидесяти способам согрешить», в своем отчаянном любопытстве к тому, что происходит между мужчиной и женщиной, в своем стремлении испытать страсть даже вне брака, и мистер Вейн не был шокирован и не пришел в ужас. Более того, пока он обнимал ее, она не боялась темноты. Ее страх прошел, как только Себастьян заключил ее в свои объятия, успокаивая и защищая.
А потом он поцеловал ее! Это был не просто поцелуй, это была страсть – не с причудами и изысками, которую описывала леди Констанс, а настоящая, примитивная.
Судя по своим ощущениям, они шли целую вечность, добираясь до стеклянного зала. Путь назад оказался прямым и коротким, и вскоре мрак впереди начал рассеиваться. По мере того как в коридоре становилось светлее, росло беспокойство Абигайль по поводу того, что произойдет на поверхности. Мистер Вейн не сказал ни слова, с тех пор как обнаружил выход из зала, и она не представляла, как продлить близость, возникшую в темноте, при ярком свете дня.
Когда вдали показались ступеньки, Себастьян отпустил руку Абигайль. Не глядя на нее, он придержал вьющиеся плети растений, чтобы она могла выбраться из грота. Когда они поднялись по лестнице, Борис, дремавший наверху, поднял голову и встал, чтобы лизнуть руку Абигайль. Она приласкала пса, украдкой наблюдая за его хозяином, который счищал мох и паутину со своей трости.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Вейн воткнул трость в землю и протянул руку, чтобы снять свою шляпу с куста, где он ее оставил.
– Не посещайте грот одна, мисс Уэстон. Надеюсь, вы понимаете, что это небезопасно. – Голос Себастьяна снова стал бесстрастным, а поля шляпы скрыли лицо.
– Думаю, для моего душевного покоя было бы безопасней, будь я одна, – пробормотала Абигайль, взяв свою шляпку и сунув Борису еще один кусочек сыра. Пес завилял хвостом и игриво гавкнул, прежде чем умчаться по тропинке. – Ответите честно, если я задам вам один вопрос?
– Да.
– Вы хотите, чтобы я оставила вас в покое?
Вейн отвернулся, глядя вслед убежавшей собаке.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, мисс Уэстон.
– Ну, перестану гулять в лесу, если вы не желаете встречаться со мной.
Абигайль могла видеть только уголок рта Себастьяна, который приподнялся, но, когда Вейн заговорил, его голос был ровным и невозмутимым.
– Вряд ли это обеспечит мне покой. Вы же знаете, что я хочу видеть вас.
– Тогда почему… – начала она, но он еще не закончил.
– Я уже признался, что меня влечет к вам. Я уже сказал, что хочу обучить вас всему, что описывает леди Констанс, и кое-чему еще. – Себастьян наконец повернулся к ней лицом, и Абигайль бросило в жар от жгучего вожделения, светившегося в его глазах. – Но я пытаюсь сохранить в отношении вас остатки чести. Не делайте это более трудным, чем уже есть.