Больше, чем жизнь
Шрифт:
– А ты?
– Что -- я?
– Ты разве не хочешь есть?
– Не особенно, - ответил я уклончиво.
– Пока обойдусь.
Эсси посмотрела на меня странно, но промолчала...
Хадрисс поступил совершенно правильно, пережарив все, что у него было. Часть слопали мои подопечные (Золот, по-моему, чуть ли не урчал, как молодой волчонок), но оставалось еще порядочно. Теперь сытые беглецы устраивались в шалашике, а Хадрисс задумчиво смотрел на мясо и чесал в бороде. (Я тоже потрогал подбородок --
– Вот думаю, - сказал он, - плохо, зелени совсем нет. Переложить бы листьями, я знаю кое-какие подходящие, дольше бы сберегли. А так все равно испортится.
– Ну, насколько-то хватит, - пожал я плечами и устроился рядом.
– Пускай остынет...
– Ага. Только на ночь оставлять нельзя, непременно кто-нибудь стащит!
– Будто ты не учуешь.
– Будто я стану за какой-нибудь мелюзгой в темноте гоняться!
– Да не подойдет никто, - напомнил я.
– Забыл?
– А-а, точно...
– кивнул Хадрисс. Ему мое присутствие тоже было не особенно приятно, но, будучи в человеческой форме, он мог стерпеть неудобство.
– Забыл. Ты смотри-ка, тучи разошлись!
Я посмотрел вверх. И правда, небо было совсем чистым, так, несколько облаков...
– Если повезет, то завтра, глядишь, и обсохнем, - сказал я.
– Хадрисс, что ты чешешься все время? Блохи, что ли?
– Ожоги, - буркнул он.
– Это сейчас ничего уже, а по первости чесались -- никаких сил терпеть не было! Поверишь ли, грязью обмазывался болотной, она хорошо от зуда помогает...
– Извини, - произнес я, помолчав.
– Да чего там...
Так мы и сидели до самой темноты, говорили ни о чем. В шалашике похрапывал объевшийся Золот, а я то и дело ловил на себе взгляд Златы. В конце концов, уснула и она, и я вздохнул с облегчением.
– Скорее бы от них отделаться, - озвучил я мысль, что вертелась у меня на языке со вчерашнего дня.
– Не любишь ты людей, Север, - фыркнул Хадрисс.
– Ты будто любишь.
– Так мне и не за что.
– А мне будто есть, за что?
– Ты ж сам человек!
– удивился он.
– Ну и?..
– пожал я плечами и поворошил угли в костре. Алые искры взлетали и пропадали в прозрачной лесной темноте.
– Это, знаешь ли, еще не повод...
– Подобрал щенков, так, значит, ты за них теперь в ответе, - гнул свое Хадрисс.
– Ну уж нет! Сказал -- за Фойрой расстаемся, дальше пусть сами барахтаются. Выплывут -- молодцы, нет -- туда им и дорога.
– Экий ты, - сокрушенно покачал он кудлатой головой.
– А ведь в богов веришь... Вдруг тебе доброе дело зачтется? Так вроде у вас считают?
– Ага, - ответил я и глотнул воды из фляги.
– Только знаешь, Хадрисс... Я однажды сделал доброе дело.
– И что?..
– До сих
Он помолчал, потом крякнул и осторожно потрепал меня по плечу.
– Моя очередь извиняться, Север...
– Пустое.
– Это...
– Хадрисс попытался подобрать безопасную тему для разговора, не нашел и попросил со вздохом: - Север, помоги ошейник расстегнуть. Мне никак защелку не подцепить, пальцы толстые слишком...
– Нагибайся, - велел я, нащупал замок, поддел ногтем защелку...
– Похоже, заклинило ее. Повернись, я ножом попробую поддеть.
Нож я сломал. Хорошо еще, это был один из трофейных, а не мой любимый, но все равно жаль. Правда, обломком лезвия в итоге удалось расковырять замок на ошейнике, тот хрустнул и поддался.
– Уф!
– шумно выдохнул Хадрисс, выпрямляясь. Все это время он просидел, согнувшись в три погибели, чтобы мне удобнее было работать.
– Проклятая штуковина...
Он с ненавистью посмотрел на два металлических полукружия у себя в руках, сложил их вместе, поднапрягся -- только мускулы взбугрились на руках - и переломил. И еще раз. И еще. До тех пор, пока наземь не посыпались вовсе уж мелкие обломки.
– Что?
– перехватил он мой взгляд.
– Не мог я его раньше сломать. Тугой слишком был, никак не подлезть!
Хадрисс задрал голову, показав широкую полосу на горле, натертую полоской металла. Затейник был наш хозяин, что и говорить. И осторожничал очень. Ну, понять его можно: если бы стая оборотней взбунтовалась, остановить их было бы не так просто. А с ошейником - другое дело, они же зачарованы были.
– А с нее я ошейник снял, - добавил Хадрисс тихо.
– Перед тем, как... Чтобы свободной ушла в Вековечный лес...
Он говорил о Вуррум, тут и гадать нечего.
– Я это... сейчас, - сказал вдруг он, поднимаясь.
– Недолго. Луна вон, опять же...
Если бы я не знал наверняка, что оборотни не умеют плакать, я мог бы поклясться, что видел влажный блеск в глазах Хадрисса.
Он исчез в лесу совершенно бесшумно. Повисла тишина, которую нарушало только потрескивание костра, сопение моих беглецов да шумные вздохи Везунчика.
А потом тишина раскололась надвое и обрушилась мне на плечи ледяным водопадом. Казалось, даже луна содрогнулась в небесах, когда над лесом взлетел глухой, низкий, тоскливый вой...
– Что это?
– прошептал вырванный из объятий сладкого сна Золот. Злата молча стучала зубами от страха.
– Волки, - равнодушно ответил я. Соврал, конечно.
– Не бойтесь, с нами Хадрисс. Сюда они не придут.
Я сходил проверил Везунчика. Конь отнесся к происходящему на удивление спокойно. Впрочем, с ним за последние несколько дней произошло столько всего, что удивляться он, наверно, просто разучился.