Больше, чем жизнь
Шрифт:
– Это Хадрисс?
– тихо спросила Эсси, возникая из ниоткуда.
– Да.
– Он... он...
– Он оборотень. По-другому не умеет.
– Я взгляну, что там?
– И, не дожидаясь моего ответа, Эсси двинулась в лес.
Вой тем временем сменил тональность, теперь в нем слышался особый перелив -- так оборотни поют по весне, только не мешают серебро своих голосов с глухой и серой, как старая зола, тоской...
Где-то очень далеко эту песню подхватили настоящие волки, и не побоялись же! Значит, они все же тут попадаются, надо иметь в виду...
Эсси снова
– Ну, что?
– Он плачет, - сказала она тихо.
– Хадрисс не умеет...
– Не слезами, - перебила Эсси.
– Ты же сам слышишь.
– Да, - согласился я, помолчав.
– Ты права...
Хадрисс вернулся нескоро. К тому времени я успел дважды подбросить хвороста в костер, изучить обломки ошейника и кое-что придумать.
– Ничего не мог с собой поделать, - буркнул он, усаживаясь у костра.
– Времени уж прошло... а все равно, как вчера было.
– Не оправдывайся, - сказал я.
– Не в чем тебе оправдываться...
– А это что?
– покосился Хадрисс на вываленные мною у костра предметы.
– Добыча, - ответил я и коротко объяснил, откуда взялось это добро.
– Сам понимаешь, целиком продавать опасно. Приметные штуки, вопросы пойдут, где взял да откуда... Твой ошейник, думаю, попрочнее серебра был, а?
– Ну так!
– уловил он мою мысль и посмотрел исподлобья.
– Долю получишь, - кивнул я.
– А на кой она мне?
– вздохнул Хадрисс и взял серебряное блюдо в свои лапищи. Подумал и согнул его пополам. А потом просто порвал надвое.
– Ты подстели что-нибудь, а то половину растеряем!
К утру вместо нескольких уродливых предметов из драгоценного металла у меня оказалась груда перекрученных обломков. Удобно. Такой кусочек и продать можно незаметно, да и вместо монеты его наверняка примут!
– Хадрисс, ты в камнях что-нибудь понимаешь?
– спросил я, разложив выковырнутые из металла самоцветы поближе к огню.
– Не-а, - зевнул он во всю пасть.
– Нам они ни к чему. А что?
– Да я тоже толком не разбираюсь, - удрученно сказал я.
– Поди пойми, есть тут что стоящее или нет! А сунешься с безделицей к мастеру, еще и накостыляют... если не решат, что хотел подделку подсунуть. Тогда вообще ноги бы унести!
– Смотрю, опыт в таких делах у тебя есть, - ухмыльнулся Хадрисс.
– Лучше б научился камушки распознавать!
– Камушки мне обычно для другого дела нужны, - сварливо ответил я.
– Дай посмотрю, - появилась рядом Эсси.
– Я немножко понимаю в этом... Только ты бери по одному и поворачивай, как я скажу, я ведь сама не могу!
Пришлось подчиниться. Так я и сидел, вертя в пальцах камни и поднося их к свету, пока не удалось разложить добычу на три кучки. В той, что поменьше, оказались самоцветы, в которых Эсси была уверена. Да и я, при всей скудости своих познаний, мог сказать, что это не стекло. Во вторую попали те, что вызвали сомнения. Ну очень уж скверно они были обработаны, в свете костра толком даже цвета не разобрать! На них решили взглянуть на солнышке. Ну а в третью попали вроде бы вовсе негодящие: надколотые, с трещинами... Выбрасывать их я, правда,
– Этот вон совсем какой-то скверный, - ткнул пальцем Хадрисс в один из таких, трудноразличимого сейчас темного цвета.
– Гляди, царапина какая!
– Угу, - ответил я и отбросил камешек в костер.
Зря я это сделал...
7.
– Что это было?
– расслышал я рык Хадрисса, когда у меня перестало звенеть в ушах.
– Север! Север, чтоб тебе провалиться!..
– А?
– переспросил я. Надо же, я успел еще шарахнуться в сторону, упасть и прикрыть голову руками. Привычка, верно говорят, вторая натура: хозяйские твари иногда нападали на своих, и тогда спасала только хорошая реакция.
– Что это было?
– Так я тебя о том и спрашиваю!
– рявкнул он.
Я сел, отряхнул золу и осмотрелся. На том месте, где горел костер, теперь осталась только довольно глубокая, мне по колено ямина. Горящие головни и угли разметало по сторонам, и если бы не сырость, могло бы полыхнуть! Сама яма светилась ровным, медленно угасающим багровым светом, от нее явственно веяло жаром. Это походило на раскаленную металлическую болванку, я такие видал в кузне, вот только откуда бы здесь взяться металлу, да еще нагретому?
– Хадрисс, поверишь ли...
– начал я, но меня перебил Золот:
– Север, что случилось?
Парень тряс головой, словно ему в ухо попала вода, а говорил чересчур громко. Должно быть, его тоже оглушило.
– Вы там целы?
– спросил я. Шалашик стоял чуть поодаль, его не должно было зацепить, но кто знает...
– Злата платье прожгла, - чуть тише ответил Золот.
– А так ничего. А что это...
– Север, смотри, - шепнула мне Эсси. Я повернулся туда, куда указывала ее бесплотная рука.
– Не там, в яме!
Присмотревшись, я разглядел на дне остывающей воронки что-то маленькое, темное... Чтоб мне провалиться!
– Ничего страшного, Золот, - сказал я, не сводя глаз с того самого камушка, который только что выбросил за ненадобностью.
– Тут, понимаешь... э-э-э... болото неподалеку. А на болоте пузыри бывают, знаешь? В них газ еще такой вонючий... Под землей он тоже есть, просачивается понемногу, а если пустота найдется, то в ней и накапливается. А еще он горит хорошо. Похоже, мы костер аккурат над такой полостью и развели, вот, когда нагрелось, газ и рванул!
– А-а...
– протянул он.
– А я и не знал, что так бывает!
– Еще и не такое случается, - заверил я.
– Иди, успокой свою княжну, а мы с Хадриссом костер заново сложим... в безопасном месте.
Оборотень уже собирал не успевшие потухнуть головни и раздувал огонь.
– Что ты за чушь нес?
– спросил он негромко, когда я подошел к нему и присел рядом.
– Говори-ка ты на своем языке, - попросил я.
– Я по-вашему понимаю, а они - вряд ли.
– Понимать понимаешь, а говорить-то не сможешь, - фыркнул Хадрисс.