Борьба за Краков (При короле Локотке)
Шрифт:
Он отвел его в сторону, посадил рядом с собой и, показывая ему доверие и уважение, в конце своей речи шепнул ему:
— Старайтесь привлечь ваших на мою сторону. Если земля эта с вашей помощью достанется мне, а она мне необходима для обеспечения крепости моей короны, и в ней — наше гнездо, вы можете быть уверены, что я вас поблагодарю за это. Если я назначу там наместника, то это будете вы!
Действительно ли Локоток намеревался так щедро вознаградить новоприбывшего? Об этом знал только он сам. Но эти слова обеспечили ему помощь гордого
Великая Польша была ему нужна. Корона Пшемыслава была в Гнезне, а Гнезно — в той земле, которую должен был привлечь на его сторону Винцент.
Несколько часов продолжалась беседа и окончилась только тогда, когда в большой горнице приготовили ужин для всех гостей. Угощение было непышное, а сервировка годилась только для воинов. Кушанья подавались на деревянных блюдах, а питье в глиняных кружках. Серебра здесь и в помине не было, и князь первый смеялся над этим, подшучивая над своим убожеством.
Подчаший достал единственную, какая нашлась, позолоченную чарку, а князь, взяв ее, поднял высоко кверху, чтобы все видели.
— Так меня объели мои воины, — сказал он, смеясь, — что только эту одну спас каким-то чудом Мечин. Но в Кракове есть много золотых дел мастеров!
— А в Олькуше найдется серебро! — весело прибавил Вержбента.
— И я, и жена моя, — заметил Локоток, — которая привыкла к простой одежде и бедной обстановке в Радзееве, для себя не нуждаемся ни в каком излишке.
Судья Смила отвечал с поклоном, что шляхта, наверное, с удовольствием уделит от себя по кубку для своего пана.
— Мне этого не нужно, — сказал Локоток, — мне бы только хватило на жалованье моим людям и на продолжение моего дела; нам надо еще со многим справиться и многое добыть, да и чехи еще сидят в замках.
— А бранденбуржцы и саксонцы стоят на границе, — прибавил кто-то из гостей.
— Против тех нам помогут крестоносцы, — сказал Жегота, — они не очень-то ладят между собой.
— Ну а против крестоносцев, кто пойдет? — прервал Верж-бента. — Ведь и те для нас страшны. Они хотят силою отнять у вас поморские земли.
— Боже сохрани! Мы их но отдадим! — вскричал князь. — Этот-то край нам особенно дорог, потому что это наши ворота в широкий свет.
— Не отдадим! — повторили и другие.
Так тянулась беседа обо всем понемногу. Винцент из Шамотул не спускал взгляда с того, кому он приехал предложить свои услуги, и тот посматривал на него, и ясно было, что оба не вполне доверяли друг другу, хотя и сознавали общность своих интересов.
Только тогда, когда разговор перешел на войну, на способы ее ведения и на врагов, с которыми приходилось воевать, Локоток оживился, и лицо его прояснилось.
Шамотульский пан, уже присмотревшийся к крестоносцам и саксонцам, осмелился заметить, что польскому войску многого еще недоставало, чтобы сражаться с ними.
— А сражались же мы с чехами, которые не хуже них, — сказал князь, — да и били мы их тоже не хуже. Вы не видали моих воинов в бою и не знаете их. С виду они неказисты, но приказы мои исполняют хорошо и нападают на врага, как хищные звери.
Винцент усмехнулся.
— Самые лучшие воины, — прибавил Локоток, — это голодные и ободранные. У кого красивое вооружение и всякое добро, тому жаль его потерять, а моим нечего терять, но они надеются все сами завоевать.
Так до самой ночи шла беседа о войне и различных приключениях боевой жизни, а потом каждый пошел искать себе уголок для ночлега, а шамоту льский пан отправился ночевать в раскинутую его слугами палатку, потому что другого места не было.
Канцлер Клеменц остался наедине с князем.
— Поздравьте меня, отец, — обратился к нему Локоток, — в мою сеть попалась крупная рыба. Я очень доволен этим паном из Великой Польши.
— Только бы вам не обмануться в нем, — сказал канцлер. — Я его не знаю, а слухи о нем ходят разные. Он богат и знатен, но честолюбие у него большое, и он за свои услуги много потребует.
Князь утвердительно кивнул головой, но видно было, что слова канцлера его не встревожили.
— Я боюсь его ненасытной гордости, — прибавил ксендз, — потому что надменным и властолюбивым людям всегда хочется еще большего.
Ксендз Клеменц собирался вернуться в Краков и спрашивал, не будет ли каких-нибудь поручений и приказаний, на что Локоток коротко отвечал:
— Краков можно взять, но сделайте, что в ваших силах, чтобы избежать кровопролития. Самый город не так уж важен, но там живет много богатых немцев, а мне нужны деньги. Вавель [1] обладает невидимой силой, а когда он достанется мне, то и другие земли сдадутся нам.
Рано утром, в числе людей, ехавших вместе с ним в город, канцлер увидал весело улыбавшегося Мартика, который, поклонившись ему, заявил, что он едет по приказанию своего пана туда же, куда и канцлер, и готов охранять его в дороге.
Note1
Вавельский замок в Кракове.
VIII
Краковский рынок даже в обычные дни имел в известные часы дня очень оживленный вид; на другой день после прибытия Мартика в город около полудня тут было так много народу, и стоял такой шум, что трудно было протиснуться в этой толпе и невозможно было разговаривать.
К зданию ратуши шли городские советники, а с ними два войта, которые замещали главного войта, носившего это звание по наследству от отца, а к Дынгушу шли лавочники и те, что имели дела с ними; подвозили товары к большим и малым городским или базарным весам. Немало было народу в пивной под ратушей, где продавали самое лучшее сводницкое пиво. Но огромное большинство наполнявших рыночную площадь спешило к лавкам, магазинам и лоткам с товаром, которые занимали в два ряда пространство всей площади вплоть до ратуши.