Борись за меня

Майклс Коринн

Кажется, что солнце светит впервые с тех пор, как я открыла глаза. Я смогу увидеть свою фасолинку, а потом, надеюсь, отправиться домой.

— Правда? — голос Деклана повысился от волнения. — Мы сможем его увидеть?

Он пропустил первый раз. Когда я смогла увидеть эту драгоценную жизнь в своей утробе.

— Ага, — говорит он с ухмылкой. — Я отдал распоряжение, и очень скоро за вами должны прийти.

Пальцы Деклана переплетаются с моими, и он встает, когда доктор

уходит.

— Я пропустил это.

— Что пропустил?

Он смотрит на меня, в его зеленых глазах сожаление и стыд.

— Первый раз, когда это имело значение.

Мы всегда сталкивались с трудностями. Ничто в наших отношениях и жизни не давалось легко, я видела это, но мало что можно сделать с тем, что случилось. Теперь он здесь. Он любит меня, и я должна найти способ доверять этому.

Выбор за нами, либо зацикливаться на том, чего у нас не было, либо прокладывать новый путь.

Я думаю о словах Деклана.

Я знаю его. Знаю какой он.

Мне нравится думать, что Элизабет Эрроувуд была волшебницей. Она знала, что нужно каждому из ее сыновей, и это до сих пор поражает меня. Она словно заглядывала в их души, видела недостатки и пыталась помочь им исправить ситуацию.

Коннору нужно было рисковать. Шону нужно научиться понимать, что главное — выстрел, а Джейкобу — приспосабливаться. Их мать каким-то образом знала, что Деклан должен все испортить, чтобы во второй раз все исправить.

Что и происходит.

— Да, это наш второй шанс увидеть нашего сына… вместе.

Деклан сидит рядом с кроватью и крепко сжимает ее. Я вижу, что он хочет что-то сказать, и тут же задыхаюсь, почувствовав странное ощущение. Мои руки лежат на животе, и все мое внимание сосредоточено на том, чтобы увидеть, почувствую ли я это снова. Это не те легкие вздрагивания, о которых говорила Элли, они гораздо сильнее, и невозможно отрицать, что это было.

Деклан вскакивает на ноги, с обеспокоенным взглядом приближается ко мне.

— Что случилось?

На сердце у меня легче, чем было за последние несколько недель. Оно бьется под шквалом эмоций — радости, надежды, счастья и удовлетворения. — Я… я просто почувствовала ребенка.

Он нежно кладет руку мне на живот. Мы оба замираем, наблюдая друг за другом, ожидая, что что-то, что угодно произойдет. Я перемещаю его руку в то место, где я почувствовала его в последний раз, и беру его за запястье. Проходит несколько мгновений, и я прошу нашего сына снова пошевелиться, чтобы показать отцу, что с ним все в порядке.

Никто из нас не произносит ни звука, и тогда я снова чувствую его.

— Ты это почувствовал?

Он смотрит на меня. Его глаза

полны удивления, а на лице играет самая большая улыбка.

— Тот крошечный толчок, это наш ребенок?

— Это был он.

— Он сильный.

Мое зрение затуманивается из-за непролитых слез.

— Он такой.

Здесь, в больничной палате, где столько всего произошло, мы с Декланом разделяем момент, настолько прекрасный, что я знаю, что никогда его не забуду.

— Я люблю тебя, Сидни.

— Я тоже тебя люблю.

И я люблю. И всегда любила. Сказать ему обратное или опустить это было бы ложью. Хотя я не знаю, сможем ли мы пережить эту бурю, я знаю, что не могу войти в нее одна. Деклан — тот, кого я хочу видеть своим убежищем.

Мы с ним двигаемся одновременно, и его руки обнимают мое лицо, а мои упираются в его грудь. Я чувствую ровное биение его сердца, когда он трепетно целует меня. В наших отношениях есть страсть, но в этот раз есть что-то гораздо более глубокое. Между нами любовь, понимание и принятие.

Мы прошли через многое, но каким-то образом оказались здесь и сейчас. Я была бы дурой, как говорят мои близкие, если бы не видела этого.

Он излил мне свое сердце раньше, и я, возможно, не до конца доверяю ему, но знаю, что это правда.

Он слегка углубляет поцелуй, и я сдаюсь ему. Я не только слишком слаба, чтобы бороться с чувствами внутри, но и не имею никакого желания. Я люблю его.

— Ну, если это не, то зрелище, которое я никогда не хотел бы увидеть снова… — голос Шона прерывает момент.

По моим щекам пробегает жар, и я отворачиваюсь.

— Ты — зрелище, на которое я хотел бы сейчас не смотреть, — говорит Деклан.

— Гораздо проще мучать Сидни без зрителей?

Я закатываю глаза.

— Привет, Шон, — говорю я, желая предотвратить драку, пока она не началась.

Он улыбается мне, а затем входит в комнату.

— Сид, рад видеть тебя в сознании. Я волновался.

Деклан встает и обнимает брата.

— Что ты здесь делаешь? Разве у тебя нет игры, раз уж твоя травма оказалась пустяковой?

— Есть. У нас серия игр в Филадельфии.

Он подмигивает мне.

— Ну и фанат мой брат, да? Он даже не знал, что я в городе. Придурок.

— Я был немного занят, — оправдывается Деклан.

— Ну, знаешь, следил, чтобы я не умерла и не забрала с собой его нерожденного ребенка, — говорю я с ухмылкой. — Бейсбол, наверное, вылетел у него из головы.

Шон пожимает плечами.

— Думаю, это достаточно веская причина.

Я смеюсь.

— Спасибо, что пришел.

Он улыбается.