Бородинское поле
Шрифт:
не превышал двадцати градусов. Безветренно и мягко светило
солнце, просеивая холодные лучи сквозь сито морозного
воздуха и хрусталь инея на березах и тополях, обступивших
шоссе двумя стройными шеренгами.
– А снег такой же, как и у нас, - весело сказал Дэниел,
потирая озябшие руки. Наташа перевела его слова, и Глеб
Трофимович заметил:
– Да и деревья, наверно, такие же. На одной планете
живем, одна семья – человечество.
Наташа
"Генерал занимается политикой. Пропаганда в пользу
разрядки". Мысль о разрядке почему-то напомнила ему о
часах-сувенирах. Сувениры ЦРУ никак не гармонировали с
разрядкой. На душе стало тревожно - пробуждалась совесть.
Тесть ему определенно нравился - во всяком случае такое
впечатление оставляли первые минуты знакомства.
В доме Глеба Трофимовича их ждали Александра
Васильевна и Варвара Трофимовна. К вечеру должны подойти
Николай с женой, Олег, Святослав с Валей. Утром Святослав
звонил из Зауралья, справлялся. Отец коротко ответил ему:
"Летят. Едем с Аленкой встречать. Так что ты постарайся хотя
бы на денек". Святослав пообещал.
Гостям отвели комнату Лены. Сама же Лена - любимица
тети Вари - на это время перебралась к Остаповым, которые
теперь жили вдвоем в трехкомнатной квартире. В ее
распоряжение была предоставлена комната Игоря.
Время приближалось к обеду, Александра Васильевна
предложила гостям с дороги перекусить. На столе появились
разные закуски, пшеничная водка, армянский коньяк, вина и
даже - в расчете на любителя - пиво. Но гости совершили
дальний перелет, и естественные волнения отбили аппетит -
тем не менее Дэниел с удовольствием выпил рюмку
"пшеничной", потом ради дегустации попробовал коньяк и
советское шампанское, а заодно и пиво. Все эти напитки по
достоинству оценил, но от закусок отказался, что удивило
Александру Васильевну: как это так - пьет и не закусывает?
Оказывается, закуской для заморского гостя послужила чашка
растворимого кофе. Спиртной "ерш" привел Дэниела в
приподнятое состояние, тревоги и сомнения, связанные с
предстоящим вручением сувениров - а это по распоряжению
Наташи должно произойти позже, вечером, когда соберутся все
родственники, - улетучились, как-то растворились сами собой,
как дело пустячное, не заслуживающее внимания. У Дэниела
возникло желание немедленно пойти на улицы и площади
Москвы, и прежде всего посмотреть знаменитый Кремль и
Красную площадь.
супруги: Наташе хотелось побыть с родными и говорить,
говорить обо всем, что накопилось в душе за долгие годы.
Знакомство с центром столицы планировалось Глебом
Трофимовичем, но не сразу, не сегодня, и конечно уж лучше на
трезвую голову. Но Дэниелу не сиделось: незнание русского
языка создавало известные неудобства. Наташа, увлекшись
разговором с отцом, Варварой Трофимовной и Александрой
Васильевной, не могла выполнять роль переводчика. И тогда
Лена, изучавшая английский в школе и институте, отважилась
проверить свои знания на практике. И ничего - получилось:
смеясь и шутя, дополняя слова жестами, они быстро
научились понимать друг друга, и Дэниел попросил Лену
показать ему Москву. Лена сказала, что она выпила фужер
шампанского и по нашим законам не имеет права садиться за
руль. Дэниел проявлял настойчивость: он согласен на
городском транспорте, пли даже пешком. Лене ничего не
оставалось, как согласиться. Глеб Трофимович посоветовал им
поехать на ВДНХ - благо недалеко, одна остановка на метро.
О знаменитое московское метро! При упоминании о нем
Дэниел воодушевился. И когда они с Леной спустились в
подземный дворец, он заявил, что сегодня не желает ехать ни
на какие выставки - для этого еще найдется время, - а сейчас
он хочет осмотреть все станции метрополитена. Лена
согласилась, сказав при этом, что все осмотреть они не смогут,
для этого недостаточно и целого дня. Они выходили из вагона
на каждой станции, Дэниел вслух выражал свой восторг
подземными залами. Особенно ему понравилась
"Комсомольская-кольцевая" - просторный нарядный зал, своды
и потолок которого украшены мозаичными панно работы
великого советского художника Павла Дмитриевича Корина.
– Но это же золото? Похоже, настоящее золото? -
изумленно спрашивал Дэниел, указывая на позолоту панно и
орнамента.
– Не может быть!
– Да, это настоящее золото, - подтвердила Лена не без
внутренней гордости.
– Но это невероятно! Зачем такое расточительство? Для
чего оно нужно? Я понимаю - будь то дворец, национальный
театр или национальный музей, там такое богатство
оправдывается. А здесь - это же, в сущности, вокзал.
– Вокзал? Да, вокзал, - заулыбалась Лена.
– И дворец. И