Бородинское поле
Шрифт:
– А фактически?
– Нет.
– Ясно.
– Святослав вздохнул, и вздох его был тяжелым,
тугим, безнадежным, с тихим оттенком отчаяния. Он
посмотрел на Валю, и взгляды их столкнулись, но не в
поединке, а в сочувствии и жалости.
– У тебя есть что-нибудь
выпить?
– спросил он. Валя отрицательно покачала головой.
–
Жаль. По такому случаю следовало бы напиться.
– Ты достаточно выпил сегодня в гостях, - ровно, без
интонации
– Пил - и ни в одном глазу, трезв как стеклышко. А кофе у
тебя есть?
– Найдется. Но я не советую. Нагрузка на сердце.
– Какое тебе дело до моего сердца!
– выдавил натужно из
себя Святослав, горько поморщившись.
– Сердце нужно беречь. У тебя впереди еще большая
жизнь, служба и все остальное. Ты еще молод.
– Остального не будет, - решительно перебил он и
немного погодя прибавил: - Хотя что понимать под
"остальным"? Я вот думаю: было ли у нас с тобой это
"остальное"? Ты как считаешь?
Валя не ответила. Ей не хотелось сейчас продолжать
этот, в сущности, уже ненужный, не способный ничего
изменить разговор. И это ее нежелание объяснять, уточнять,
ворошить прошлое и настоящее обижало его и возмущало. Он
желал полной ясности, потому что где-то в глубине души его
еще теплился слабенький уголек надежды. Он рассуждал
вслух:- Семья, конечно, сложный, тонкий организм. Мы не
всегда это понимаем и по неопытности делаем много ошибок,
которые потом трудно исправлять. Я признаюсь: где-то был не
прав, но в чем-то и ты ошибалась. Семья - это компромисс. Ты
согласна? Ты молчишь. Ты думаешь сейчас о нем, я
догадываюсь. Не будь его, все можно было бы восстановить.
– Склеить "суперцементом", - горько ухмыльнулась она.
–
Нет, Слава, восстановить невозможно.
– Подумала: "Он читает
мои мысли". Это были мысли об Олеге.
Валя встала, чтоб положить конец разговору. Святослав
поднял на нее жесткий взгляд, вдруг спросил:
– Тебе нужен развод? - Голос его прозвучал глухо,
деревянно.
– Пока нет. Но если нужен тебе, я не возражаю.
– Пойми, это смешно: ты скоро будешь бабушкой. И вот
сенсация - дед с бабкой разводятся, потому что бабка выходит
замуж за другого, за молодого.
– Он старше тебя, - сорвалось нечаянно у Вали, и лицо ее
залил румянец.
– Тогда последний вопрос: кто он?
– Зачем? Какое это имеет значение?
– Для меня имеет. Я подозреваю одного человека и боюсь
ошибиться.
– А ты не подозревай, тогда не ошибешься. Тот человек
перед
винить нельзя, - решительно сказала Валя и добавила, уходя: -
Грешно.
Она постелила ему свежее белье в комнате Гали,
включила у изголовья ночник и ушла в спальню. Мысли ее
тревожно метались. Она делала над собой усилие, чтоб не
отступить от однажды принятого решения. Слышала, как в
ванной зашумела вода: значит, он решил выкупаться. Она
разделась, легла в постель и приняла снотворное, хотя и
сомневалась: едва ли сегодня оно поможет после крепкого
чая. Мыслей не было никаких - полная отрешенность и
желание забыться. Возможно, ей только казалось. Хотелось,
чтоб скорее все кончилось. Как было хорошо ей одной -
душевное равновесие, покой, желание работать, потому что
работа ее не утомляла, а, напротив, доставляла наслаждение.
Потому что она не была одна, потому что в ней жила большая,
негаснущая ровная любовь.
Она опасалась, что после ванны он войдет к ней в
спальню: она боялась близости физической - духовной давно
не было. Ей было жалко его, но поступить иначе она не могла,
это означало бы стать другой. Вспомнились его слова,
сказанные с горькой иронией: бабка с дедом разводится, чтоб
выйти замуж за другого. Но ей не нужен развод, и Олегу тоже -
пусть все будет как есть. Но это же противозаконно. Одна
тревожная мысль рождала другую: он хочет знать его имя,
соперника. И он может узнать. Это ужасно! Ее больше всего
пугала мысль: какой удар будет нанесен Варваре Трофимовне.
Прежде Валя не представляла себе последствий, просто не
думала, преднамеренно избегала думать об этом. Сейчас ее
охватила тревога. Она вздрогнула от робкого стука в дверь
спальни. Затаилась, не отвечая. Святослав нерешительно
приоткрыл дверь, говоря вполголоса:
– Извини. Ты еще не спишь? Я хочу с тобой
посоветоваться. Надо что-то подарить нашим заморским
гостям.
В спальне люстра была погашена, и Святослав оставил
дверь полуоткрытой. Из коридора падал на ковер и край
кровати тусклый свет. Валя лежала, отвернувшись от двери,
укутанная одеялом.
– Об этом поговорим завтра. Я приняла снотворное и уже
засыпала. Покойной ночи.
Тон сухой, недовольный. Святослав не пожелал ей
доброй ночи - он тихо прикрыл дверь спальни и удалился в
комнату дочери. "Все кончено, - сказал он себе.
– И незачем