Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

58

Ты будешь знать, как горестен устамЧужой ломоть, как трудно на чужбинеСходить и восходить по ступеням.

61

Но худшим гнетом для тебя отнынеОбщенье будет глупых и дурных,Поверженных с тобою в той долине.

64

Безумство, злость, неблагодарность ихТы сам познаешь; * но виски при этомНе у тебя зардеют, * а у них.

1491

Но

худшим гнетом… — Речь идет о размолвке Данте с Белыми, сотоварищами его по изгнанию.

1492

Зардеют — то есть будут окровавлены. По-видимому, намек на неудачную попытку Белых и гибеллинов в июле 1304 г. силою вернуться в отечество, в которой Данте, к тому времени уже порвавший с ними, не участвовал.

67

Об их скотстве объявят перед светомПоступки их; и будет честь тебе,Что ты остался сам себе клевретом.

70

Твой первый дом в скитальческой судьбеТебе создаст Ломбардец знаменитый, * С орлом святым над лестницей в гербе.

73

Тебя укроет сень такой защиты,Что будут просьба и ответ у васВ порядке необычном перевиты.

1493

Ломбардец знаменитый — Бартоломео делла Скала, синьор Вероны с 1301 г., умерший 7 марта 1304 г.

76

С ним будет тот, * кто принял в первый часТакую мощь от этого светила, * Что блеском дел прославится не раз.

79

Его толпа еще не отличилаПо юности, и небо вечный сводВокруг него лишь девять лет кружило;

82

1494

С ним будет тот… — Кангранде делла Скала, младший брат Бартоломео, родившийся 9 марта 1291 г. и правивший Вероной с 1312 г. до своей смерти в 1329 г.

1495

От этого светила — то есть от воинственной планеты Марс.

Но раньше, чем Гасконец проведетВысокого Арриго, * безразличьеК богатствам и к невзгодам в нем сверкнет.

85

Так громко щедрое его величьеПрославится, что даже у враговОно развяжет их косноязычье.

88

Отдайся смело под его покров;Через него судьба преобразитсяДля многих богачей и бедняков.

1496

Гасконец — папа Климент V (см. прим. А., XIX, 79…84), приветствовавший вступление высокого Арриго (Генриха VII; см. прим. Р., XXX, 137) в Италию, а затем начавший с ним борьбу (Р., XXX, 142…148 и прим.).

91

В

твоем уме о нем да впечатлится,Но ты молчи…» — и тут он мне открылНевероятное для очевидца.

94

Затем добавил: «Сын, я пояснилТо, что тебе сказали; козни этиКруговорот недальний затаил.

97

Но не завидуй тем, кто ставил сети:Давно отмщенной будет их вина,А ты, как прежде, будешь жить на свете».

100

Когда я понял, что завершенаРечь праведной души и что основа,Которую я подал, заткана,

103

Я произнес, как тот, кто от другогоСовета ждет, наставника ценя,В желаньях, в мыслях и в любви прямого:

106

«Я вижу, мой отец, как на меняНесется время, чтоб я в прах свалился,Раз я пойду, себя не охраня.

109

Пора, чтоб я вперед вооружился,Дабы, расставшись с краем, всех милей,Я и других чрез песни не лишился.

112

В безмерно горьком мире, и, поздней,Вдоль круч, с которых я, из рощ услады,Взнесен очами госпожи моей,

115

И в небе, от лампады до лампады,Я многое узнал, чего вкуситьНе все, меня услышав, будут рады;

118

А если с правдой побоюсь дружить,То средь людей, которые бы звалиНаш век старинным, вряд ли буду жить».

121

Свет, чьи лучи улыбку облекалиМной найденного клада, засверкал,Как отблеск солнца в золотом зерцале,

124

И молвил так: «Кто совесть запятналСвоей или чужой постыдной славой,Тот слов твоих почувствует ужал.

127

И все-таки, без всякой лжи лукавой,Все, что ты видел, объяви сполна,И пусть скребется, если кто лишавый!

130

Пусть речь твоя покажется дурнаНа первый вкус и ляжет горьким гнетом, —Усвоясь, жизнь оздоровит она.

133

Твой крик пройдет, как ветер по высотам,Клоня сильней большие дерева;И это будет для тебя почетом.

136

Тебе явили в царстве торжества,И на горе, и в пропасти томленьяЛишь души тех, о ком живет молва, —

139

Затем что ум не чует утоленьяИ плохо верит, если перед нимПример, чей корень скрыт во тьме забвенья,

142

Иль если довод не воочью зрим».