Божественные игры
Шрифт:
Девушки тоже делятся со мной своей добычей. Аннабет, как уже выяснилось, удалось захватить лук со стрелами, а Талия заполучила в схватке с Клариссой меч. Что касается съестного - у них лишь одна пластмассовая баночка с варёным рисом и небольшой кусочек белого хлеба. Талия говорит, что у них ещё была маленькая стеклянная бутылочка с водой; воду они выпили, а бутылочка случайно разбилась. При этих словах дочь Зевса бросает неосторожный взгляд на свою союзницу. Аннабет поджимает губы и отворачивается.
В общем, как ни крути, а вопрос питьевой воды для нас сейчас самый основной. Если в скором времени мы её
Солнце начинает медленно клониться к закату; оно ещё достаточно высоко, но ясно, что вечер уже не за горами. Становится не так жарко, и это единственная хоть какая-то хорошая новость за последние несколько часов. Правда, справедливости ради стоит сказать, что плохих новостей тоже не было. Положение наше остаётся стабильно незавидным.
Я бреду следом за Аннабет и едва не натыкаюсь на неё, когда она внезапно останавливается. Мне кажется, что у меня уже начались галлюцинации, потому что я вижу на её губах улыбку. На всякий случай тряхнув головой, я смотрю на Талию: она тоже сдержанно улыбается. Но вокруг нет ничего такого, за что может зацепиться взгляд: повсюду обыкновенная густо устилающая землю трава, присыпанная трухой из сухих веточек, почти одинаковые деревья, облепленные болотного цвета мхом, в одном месте даже свисающим плотным комком с ветки… Словом, я-то уже было размечтался, что мы нашли воду.
– Перси, кажется, мы нашли воду!
– радостно сообщает мне Аннабет.
Теперь я думаю, что галлюцинации начались у неё. Где она тут видит хоть какой-нибудь, хоть самый захудалый источник?! Но в ответ я лишь пожимаю плечами и слежу за тем, что будет дальше.
Около минуты Аннабет стоит, задумчиво нахмурив брови. Затем велит мне снять рюкзак и, порывшись в нём, достаёт пакет из-под бутербродов. Тщательно осматривает его (как я понимаю, на наличие дырок) и затем кивает Талии. Вместе они подходят к тому самому дереву, с нижней ветки которого свисает большой отросток кучерявого мха. Аннабет раскрывает под ним пакет, в то время как Талия наотмашь рубит мечом по середине свисающего мха. И надо же - оттуда вниз, прямо в раскрытый пакет, вытекает щедрая пригоршня прозрачной жидкости!
– Ничего себе!
– вид льющейся воды производит на меня не меньше впечатления, чем если бы рядом вдруг взорвался фейерверк.
– Никогда бы не подумал…
– Не забывай, что моя мать богиня мудрости, - распрямляясь, торжествующе улыбается Аннабет.
Она зажимает верх пакета рукой, чтобы не расплескать воду, и подходит ко мне.
– Нужно было просто читать книги о выживании, - снисходит до объяснения Талия, тоже становясь рядом.
Мы пьём по очереди: сначала Аннабет, за ней Талия, а потом уж я. Вода, кстати, ничем не отличается от обыкновенной. Правда, её совсем немного - каждому из нас хватает на два глотка, - но она вновь вселяет в нас веру в будущее.
Секрет нашей находки заключается в том, что мох хорошо впитывает и накапливает в себе влагу. И боги,
Что касается меня, то мне остаётся только ещё раз порадоваться, что я вовремя встретил Аннабет, иначе до сих пор изнемогал бы от невыносимой жажды.
Чуть поодаль нам встречается ещё один такой мох. В том же месте мы устраиваемся на ночлег. Но прежде чем добыть воду, мы садимся ужинать. Вся наша еда состоит из баночки риса и ломтя хлеба. Стоит ли говорить, что мы совсем не наедаемся? В освободившуюся тару из-под риса мы набираем воду, но делаем из неё лишь по маленькому глоточку, чтобы хватило и на потом.
Вслед за этим над нашими головами раздаётся ощутимый шелест листвы. Как по команде мы поднимаем глаза и замечаем притаившегося на ветке странного зверька, раза в два или три крупнее белки, но такого же пушистого, только мех у него тёмно-бурый. Никогда раньше не видел таких… Или это ещё один «подарок» богов? Сидит и смотрит на нас своими чёрными глазками-бусинками, так любопытно, точно это не он диковинное создание, а мы трое.
Аннабет тут же хватает лук и натягивает стрелу. Но зверёк, видимо, испугавшись её резких движений, мигом скрывается в спасительной заросли листвы, мелькнув напоследок мохнатым хвостом. По отдалённому тихому шелесту мы прослеживаем траекторию его передвижения, пока вскоре звуки не затихают совсем.
– Жаль, не успела… - досадливо морщится Аннабет.
– По крайней мере, теперь у нас есть надежда, что здесь всё-таки можно подстрелить добычу, - не совсем уверенно говорит Талия.
Я прекрасно понимаю причину её неуверенности: во-первых, не факт, что нам повезёт, а во-вторых, даже если нам удастся раздобыть тушку дикого зверька, у нас нет ни спичек, ни зажигалки, чтобы развести костёр и поджарить мясо. Но даже если мы сможем его развести, дым легко выдаст наше местонахождение, а это рискованно. Я уж не говорю о том, съедобно ли мясо этого животного в принципе.
Между тем небо начинает неуклонно темнеть. Предстоящей ночью мы собираемся дежурить по очереди. Я беру на себя последнюю вахту, на рассвете. Сказать по правде, я очень рад возможности прямо сейчас завалиться спать. Я ложусь на твёрдую землю и уже собираюсь расслабиться, но чувствую, что мне в спину упирается какой-то бугор. Как он мне сразу на глаза не попался? Раздражённо выдохнув, я переползаю на другое место и, удостоверившись, что теперь-то устроился удобно, подкладываю руки под голову. Надо мной в обрамлении шелестящих крон - открытый кусочек звёздного небо.
Всё это - и ласково обдувающий меня прохладный ветерок, и мерцающие где-то там, на недосягаемой высоте, звёзды - напоминает мне о тех днях, когда мы с мамой ездили в наш домик в Монтауке. Вечерами мы подолгу сидели с ней на берегу моря, глядя как тонет в окрашенной оранжевым воде закатное солнце, а после - как появившаяся на небе луна серебрит чёрные волны. Мы просто сидели и разговаривали, и ели синие конфеты. Это были самые счастливые моменты в моей жизни. Воспоминания вызывают у меня улыбку, и я целиком сосредотачиваюсь на этом ощущении.