Божий молот

Бир Грег

Эстер побледнела так, будто собралась упасть в обморок.

– Сто происходит? – спросила она. – Стелла, в сём дело?

Её и без того протяжная речь замедлилась, по посеревшему лицу струился пот.

– На вас вся надежда, – обратился Эдвард к Стелле.

Она оглядела Шоу с головы до ног и обратила внимание на его пояс и молоток в кожаном футляре.

– Вы ищете камни? – спросила она.

– Я геолог.

– Откуда?

– Из Техасского университета.

– Вы знаете Харви Бриджа из…

– Калифорнийского университета. Конечно.

– Он появлялся здесь прошлым летом… – Она заметно смягчилась. – Эстер, сходи за шерифом. Он в кафе вместе с Эдом.

– Не думаю, что надо вмешивать в это кого-нибудь ещё, – заметил Эдвард.

Плохое предчувствие.

– Даже шерифа? Хорошо. Эстер, отправляйся домой. Если я не дам о себе знать через полчаса, иди к шерифу и опиши ему этого человека. – И Стелла кивнула в сторону Эдварда.

– С вами нисего не слусица? – спросила Эстер, барабаня толстыми короткими пальцами по прилавку.

– Всё будет в порядке. Иди.

По магазину, изучая книжные корешки на полках, бродил один-единственный покупатель. Заметив взгляды Стеллы и Эдварда, он направился к двери, недоуменно пожимая плечами.

– Ну, что случилось? – спросила Стелла.

Эдвард велел Минелли подогнать машину к заднему входу магазина и повёл Стеллу навстречу «ленд-крузеру».

– Нам нужно прохладное тёмное место, – объяснил он, пока они ждали.

– Я хочу знать, в чём дело, – упорствовала женщина, решительно выдвинув подбородок и склонив голову набок. Она стояла, подбоченясь. Казалось, её ноги вросли в линолеум. Поза Стеллы лучше всяких слов показала Эдварду, что она больше не потерпит увёрток.

– Там, в пустыне, появилась новая гора, – начал он.

Минелли подкатил машину к магазину. Не желая прерывать объяснение на полуслове, Эдвард открыл дверцу и отбросил в сторону мокрые полотенца.

– Я хочу сказать – не просто незнакомая… Новая. Её нет на картах. Её там быть не должно. Мы нашли это рядом с ней.

Голова, похожая на митру, чуть приподнялась, и три глаза цвета хереса уставились на троих людей. Реслоу остался на улице на случай появления прохожих.

К её чести, Стелла не вскрикнула и даже не побледнела. Она только склонилась над лежащим существом.

– Это не подделка, – заявила она, убедившись в этом так же быстро, как и Эдвард.

– Нет, не подделка.

– Бедняжка… Что это?

Эдвард посоветовал ей отойти. Они вытащили существо из машины и внесли его через служебный вход в морозильную камеру для хранения мяса.

Интервью с Терренсом Джакоби, солистом группы «Хардуайерз». «Ист Коуст Ньюс Нетуорк», 30 сентября 1996 года.

«ИКНН»: Мистер Джакоби, своей музыкой ваша группа всегда, так сказать, проповедовала с позиций христианского радикализма идею грядущего Апокалипсиса. Песни из вашего альбома «ТОП-40» и три диска, вышедшие десятимиллионным тиражом, затронули больную струну в душах молодого поколения. Чем вы объясните популярность вашего творчества?

Джакоби (посмеиваясь, шмыгает носом, затем высмаркивается): Всем известно, что в возрасте от четырнадцати до двадцати двух у вас есть только два настоящих друга – ваша левая рука и Христос. Весь мир настроен против вас. Возможно, если бы мир провалился в тартарары, если бы Господь решился начать все сначала, мы могли бы наконец стать самими собой. Бог справедлив и милосерден. Он пошлёт своих ангелов предупредить нас. В этом – наша вера, которой мы посвящаем свою музыку.

3 октября

Харри Файнман стоял на корме, распутывая леску спиннинга. Лодку понемногу сносило неспешным течением реки. Артур бросил якорь в дюжине ярдов к югу от раскидистой сосны с искривлённым стволом. Здесь была глубокая впадина, издавна привлекавшая местных рыбаков. Марти играл с мелкой рыбёшкой, предназначенной для наживки, и то и дело открывал картонные коробки, наполненные землёй и червями. Солнце являло собой ослепительно-яркий круг на фоне прозрачных высоких облаков. Воздух пах рекой, сочной зеленью и прохладой первых дней осени. В тихой заводи оранжевые и коричневые листья собрались в колышущийся на волнах ковёр.

– Мне тоже насадить приманку на крючок? – спросил Марти.

– Таковы правила игры, – ответил Харри Файнман.

Коренастый, мускулистый, он уступал Артуру в росте. Преждевременно поседев, он начал лысеть, но, тем не менее, воротник его чёрной кожаной куртки закрывали не успевшие поредеть волосы. Добродушное выражение мясистого лица сочеталось с пронзительным взглядом маленьких глаз, прятавшихся под густыми тёмными бровями. Он энергично смотал нейлоновую леску и закрепил удочку рядом с банкой с наживкой и коробкой, полной рыболовных снастей.

– Считай, что ты поймал рыбу, только тогда, когда все подготовил для этого сам.

Увидев растерянное лицо Марти, Артур подмигнул сыну.

– Червячкам будет больно, – прошептал Марти.

– Не знаю, способны ли они ощущать боль, – задумчиво проговорил Харри. – Может, и способны. Но это в порядке вещей.

– Это в порядке вещей, папа? – переспросил Марти.

– Думаю, да.

За всё время их жизни у реки Артур впервые взял Марти на рыбалку.

– Твой папа хочет облегчить тебе жизнь, малыш. А я – нет. Ловить рыбу – серьёзное дело. Целый ритуал.

Марти уже слыхал кое-что о ритуалах.

– Значит, надо вести себя по правилам, и тогда мы не будем чувствовать вину.

– Так и есть, – подтвердил Харри.

Взгляд Марти стал отсутствующим – он явно вынашивал очередную идею.

– Пегги выходит замуж… Этого требует ритуал, потому что они собираются заниматься любовью, правда? Иначе они бы чувствовали себя виноватыми?

Утром Франсин и Мартину предстояла поездка в Юджин на свадьбу родственницы. Артур собирался отправиться с ними, но появились более важные дела.

Артур посмотрел на сына.

– Ты заходишь слишком далеко в своих рассуждениях.

– Он твой сын, старик.

– Заключение брака – праздник. Это ритуал, но очень радостный. Совсем не такой, как насаживание червя на крючок.

Харри усмехнулся.

– В наши дни никто не чувствует вину, занимаясь любовью.

Марти удовлетворённо кивнул и взял из рук отца леску с крючком. Артур осторожно подцепил червя из картонки и протянул сыну.

– Сверни его в кольцо и насади на крючок несколько раз.