Братья Дуровы

Таланов Александр Викторович

И по воспоминаниям дорог Воронеж. Тридцать лет назад тут состоялся первый дебют безвестного тогда клоуна Анатолия Дурова. Никогда не забыть то время, рискованное, дерзновенное выступление в цирке, от которого зависело течение всей последующей жизни.

Здесь, именно здесь надо воплотить свою мечту, ведь тут вторая родина великого клоуна, короля шутов Анатолия Дурова.

Есть люди, для которых желание — действие. Кто не знает в Воронеже, где живет Дуров. Дом его стал одной из достопримечательностей города, которой гордятся местные жители, хотя стоит он на самой окраине, у пологого берега реки и снаружи

ничем не отличается от других домов зажиточных обывателей.

Но уже за воротами посетителя ожидают всякие чудеса. Да и сами ворота необычайны, недаром по краям их две высокие башенки со скульптурными фигурами женщин, торжественно держащих над головой чаши-светильники.

Гостеприимно для всех открыт дом Дурова. И пусть посетителей не смущает оригинальная надпись у входа: «Кто приходит ко мне, делает удовольствие, кто не ходит, делает одолжение».

На призывный звонок калитку отворяет карлик.

— Пожалуйте…

Посетители — несколько гимназистов, гимназисток, отец с детьми — направляются в глубь сада, к дому. На крыльце их встречает человек с живыми, блестящими глазами. Он в домашней куртке, надеваемой для работы в саду и в музее.

— Здравствуйте, здравствуйте! — приветствует он и на ходу отдает распоряжения карлику. — Перемени воду у рыбок в аквариуме, потом в гроте присмотри за рабочими, чтобы сталактиты сделали получше…

Анатолий Леонидович говорит ровно и быстро, будто жонглирует словами. Он сам ведет группу в дом, показывает комнаты. Вот кабинет. По обстановке трудно понять, кто в нем работает: коллекционер, ученый, художник, писатель, или артист?.. Дорогая резная мебель, на этажерках изящные безделушки, на стенах картины, карикатуры, деревянные часы, разные редкости. Столы, кресла, стулья, подоконники завалены книгами, журналами, бумагами, вырезками из газет, афишами.

Комнаты имеют свои названия.

— Вот «Азиатская…»— говорит хозяин дома.

С таким же основанием ее можно было бы назвать «Европейской». И тут навалены книги и бумаги. В углу инкрустированный перламутром неустойчивый столик, на нем севрская ваза, грозящая вот-вот упасть. На полу и стенах до потолка — мягкие ковры. Статуи каких-то греческих богинь с изумлением глядят на стоящего напротив святочного русского деда. Невдомек, почему комната «Азиятская»?

Хозяин показывает другие комнаты, утверждая, что они в стиле рококо, жакоб, китайском, декадентском, древнерусском.

— Теперь пройдем в музей…

Посетители следуют за своим радушным гидом по крутой, многоступенчатой лестнице из белого камня. Террасами она спускается в обширный сад. Там в зелени деревьев спрятался средневековый замок с зубчатыми башнями — музей.

С обеих сторон лестницы нависают деревья со зреющими сочными плодами слив, яблок, груш. Нижняя терраса упирается в фонтан — зеленую лягушачью голову, из которой бьет вода. Рядом на дереве надпись: «Только фонтан бьет снизу вверх, обычно бьют сверху вниз».

По песчаному дну ползают черепахи, и на их панцирях надписи: «Наша конка», «Городское хозяйство», «Просвещение», одна только с двумя буквами — «Г. Д.»

— Что означают буквы? — спрашивает гимназистка.

— «Государственная Дума» или «Господин Дуров», как вам угодно… — смеется Анатолий Леонидович.

Подошли к замку. Грозно глядят бойницы. На самой

высокой башне герб Воронежской губернии — золотая гора, с вершины которой из серебряного кувшина изливается тоже серебряная вода, в стену замка вделан каменный кувшин, из него струится вода, падая на уступы искусственных скал, и пропадает где-то в расщелине.

Афишка-объявление из дома-музея A. Л. Дурова в Воронеже.

Музей начинается с галереи картин, писанных художником Анатолием Дуровым. Картины развешаны в нишах. Сюжеты их разные: горные пейзажи Кавказа, лазурное море, деревушка, занесенная снегом, дорога с одиноко бредущим человеком, железнодорожный путь, сквозь ночную тьму светятся два огненных глаза мчащегося паровоза, маяк на пустынной скале среди бушующего моря посылает вдаль спасительный луч.

Картины своеобразны по технике исполнения. Все они, от маленьких пейзажей до больших ландшафтов, писаны на стекле. Притом то, что находится на переднем плане, вылеплено из особой мастики и сливается с фоном, писанным масляными красками на обратной стороне стекла. Таким живописным приемом художник добился отличной перспективы, рельефности, прозрачности воздуха и, в результате, силы впечатления.

В отдельном зале картины В. Верещагина, В. Маковского, И. Шишкина, А. Бенуа, В. Поленова и других выдающихся художников.

Среди скульптур обращает на себя внимание большой портрет Льва Толстого работы А. Шервуда.

У входа в зал, в котором собраны всякие редкости, надпись:

Не для пустой забавы, Не для корысти, не для славы, А лишь для мыслящих людей Устроен мною здесь музей.

Анатолий Леонидович рад посетителям и охотно показывает саркофаг с древней египетской мумией; целый набор рогов — крохотных, гигантских, извилистых, ветвистых; чучела зверей, птиц, рыб, змей, коллекции экзотических бабочек. Немало места занимают и предметы, найденные при археологических раскопках, — старинное оружие и исторические документы.

В музее хранятся этнографические редкости, которые Анатолий Леонидович бережно собирал во время своих странствований по российским окраинам, Сибири, Ближнему и Дальнему Востоку.

Прихотлива фантазия Анатолия Леонидовича Дурова.

— Кто не боится, прошу заглянуть в иной мир… — предлагает он с загадочной улыбкой.

Афишка-объявление из дома-музея А. Л. Дурова в Воронеже.

По узкой лестнице со скользкими ступенями посетители сходят в подземелье, тускло освещенное электрическими лампочками. Веет сыростью могилы. И тут на стенах «философские» изречения, вроде: «Наш путь короток — от метрик до некролога», «Не так опасно споткнуться, как обмолвиться», «Жить осталось немного — надо торопиться работать».