Бразильский вояж
Шрифт:
— И много там было? — с волнением спросила девушка, не обратив особого внимание на смерть пастора.
— Я не смог посчитать, Хел. Кроме монет там были драгоценности, камни. Я с трудом донёс все эти тяжести и зарыл в саду. Я тебе план нарисую. Или на три дня поеду в Сурат, и добуду всё это и привезу сюда. Вернее будет под твоим надзором. Как считаешь?
— Конечно, вези сюда. Когда ты уходишь в море?
— Недели через две. Времени хватает. Надо лишь предупредить Жоземара.
— Мне это будет удобнее и легче устроить, Ник. Как будешь готов, так и отправляйся. Никто тебе не помешает.
Путешествие в Сурат прошло быстро и удачно. Ник благополучно привёз свои сокровища, а Хелен с удовольствием посчитала всё и заметила брату:
— С монетами всё ясно, а с драгоценностями я не могу сказать точно. По-моему их тут тысячи на три золотых монет, и самих денег чуть больше двух сотен. Значит, мы с тобой достаточно богаты и так!
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Ник и посмотрел на сестру с озабоченным недоверием.
— Мы же родные, вот я так и сказала, Ник. Ничего особенного.
— Не вздумай бросить начатое, — мрачно заявил он, намекая на замужество.
— Не волнуйся, Ник. Не брошу. Я теперь всегда помню твою возлюбленную.
— Она при чем тут? — встрепенулся Ник.
— Хорошо устроилась подруга! Старый немощный богатый муж и отличный любовник! Чем не жизнь? Красота!
— Не нравится мне твоё отношение к жизни, Хел. Опасно так задумываться.
Она только весело засмеялась, чмокнула брата в щеку и потрогала его наметившиеся усики.
— Ты зачем привёз сюда этого чумазого оборвыша? — спросила Елена, кивая в сторону местного мальчика лет двенадцати, уже одетого в приличное платье и выполнявшего обязанности слуги.
— Когда его дубасил англичанин, мне вспомнился я сам в его возрасте. Как мне тоже доставалось от многих. Вот и пожалел. Отбил у англичанина. Пусть у меня будет слугой. Возьму в море. Там он мне больше пригодится. Мне он нравится и ему при мне неплохо. Я его для простоты назвал Пит. Сойдёт?
— Как хочешь, — равнодушно ответила девушка и сморщила красивый носик.
Небольшое, тонн в пять, судно, больше похожее на арабское дхау, с длиннющими реями и треугольными парусами, ушло на запад. Елена впервые расставалась с братом на длительный срок, и что-то в груди её щемило. Они с донной Луизой долго махали Нику платочками, посылали воздушные поцелуи и шептали молитвы, прося Господа сопутствовать ему своим благоволением.
Пит, мальчишка худой и жилистый, со смуглым лицом гуджаратца, с любопытством поглядывал за борт, где бежала назад волна, оставляя за кормой быстро исчезающий след темной воды.
— Что, нравится? — спросил Ник с грустной улыбкой.
— Ага! — поднял тот лицо к хозяину. — Долго нам плыть, сахиб?
— В это время при помощи муссона мы быстро достигнем Маската, а потом и Омана. Вот назад будет трудно, если мы не задержимся. Но не должны. Сейчас начало февраля, а с марта задуют благоприятные ветры с юго-запада. Как раз для нас, мой Пит. Ты не обижаешься на меня за новое имя? Твоё прежнее слишком длинное и сложное для меня.
— Нет, что вы, сахиб! Я тоже доволен. Вы хороший хозяин, сахиб.
Черные глаза мальчишки блестели удовольствием. Он уже без страха поглядывал на остальных, кроме капитана и двух его помощников-португальцев. Эти даже с Ником держались свысока, считая его метисом, значит, неполноценным человеком, хотя и близким к хозяину.
За одиннадцать дней пути судно вышло к побережью Аравийского полуострова в районе острова Масира, что был далеко к югу от Маската. Пришлось бороться со встречными ветрами, и лишь выйдя к мысу Рис-эль-Хадд стало полегче.
До Маската дошли за три дня. Стали на якоря, и капитан с Ником в ялике отправились на пристань знакомиться с положением на рынке. Капитан состоял пайщиком общества сеньора ди Эскейру и был кровно заинтересован в успехе всего, что делается на судне и с грузами.
— Мне не нравится здешняя торговля, Ник, — заметил капитан, вернувшись вечером на судно. — Надо двигать на север, к Оману. Там посмотрим, что стоит у них наш товар. Не хотелось бы продешевить.
Ник вяло согласился. Ему это было безразлично. Он и так получил больше ста крузадо денег и мог себе позволить не интересоваться ценами. Его дело — проследить за доставкой грузов на берег, а потом за погрузкой нового, закупленного капитаном.
В Оман пришли удачно, всего за неделю хода. Так что всего в пути пробыли немного больше месяца. Это радовало Ника. Он скучал по Иветте, и хотел присутствовать на венчании сестры. А оно назначено было через три месяца, один из которых уже прошёл.
В Омане простояли больше месяца, и возвращение назад стало не таким успешным. Было межсезонье, ветры тут непостоянные, часто сменяющиеся шквалами и туманами. И очень жарко даже в открытом море.
Но трюм всё же наполнили местными товарами. Подняли якоря и судно взяло курс на юго-восток, используя попутный ветер, что всегда мог тут же поменять направление на противоположное.
Не прошли и трёх дней, как ветер всё-таки изменился, пришлось лечь в дрейф. Можно было подняться к северу, но капитан решил, что это неприемлемо для будущего хода.
В душную жаркую ночь начала мая мальчишка подлез к Нику и зашептал в ухо, что заставило юношу очнуться и спросить строго: — Ты что не спишь, мальчишка негодный?
— Сахиб, проснитесь! Я страшное услышал! Ничего не понял, но поспешил сообщить хозяину.
— Какому хозяину? Капитану?
— Нет, сахиб! Вам! Вы мой хозяин!
— Что же ты слышал и от кого? Только побыстрее, а то спать охота.
— Я, сахиб, лежал на палубе недалеко от румпеля. Хотел на ветерке заснуть. А в доске сучок вылез наружу от жары. Я его и выковырял. Лёг на это место и слышу тихий разговор двоих. Скорее всего, это были португальцы. Я их язык плохо понимаю. Но немного узнал, о чем речь шла.
— Ну и долго ты тянешь, Пит! Быстрее и без подробностей!
— Сахиб, они упоминали ваше имя и слово смерть, мой хозяин.
— Чепуха! Тебе послышалось или ты ничего не понял. Иди спать и мне не мешай, а то накажу!