Бразильский вояж
Шрифт:
— Ты серьёзно? — встрепенулся Ник. — Когда же?
— Дня через три, если ты не против.
— Хорошо. А твой муж знает про меня?
— Не думаю. Он больше по тавернам шляется и мало чем интересуется. Разве что твоими деньгами. Что у тебя с ними?
— Да всё идёт хорошо, Хел. Скоро они будут у меня, надеюсь. Твой муж в какой таверне больше сидит?
— «Под смоковницей», — ответила сестра и мельком посмотрела на брата с затаённой надеждой. — А зачем тебе это?
— Хотел бы посмотреть на него, что он теперь представляет.
— Ты его можешь и не узнать, Ник. Он так точно сильно изменился за эти годы. Да и тебя он может не узнать. Слегка подкраситься — и точно не узнает. Могу помочь в этом,
— Да? Это хорошо бы. Где можно это устроить? Пойдём ко мне завтра и я предоставлю себя в твоё распоряжение,
— Когда? А ты знаешь, что о тебе говорят у нас? Две знакомые меня видели с тобой, — она засмеялась весело и задорно.
— Ну-ка поведай! Это интересно.
— Они так завидуют мне! Не узнали тебя и думают, что ты мой любовник! Клялись сохранить это в тайне. Да трудно поверить.
— Как бы твой супруг не узнал, — а некоторой тревогой заметил Ник.
— Пусть! Уже надоела мне эта жизнь. А к битью я уже попривыкла немного. Эти две подружки так настойчиво просят их познакомить с ними.
— Они разве не замужем?
— Замужем! Как же! Но ты же знаешь, как у нас женятся. Редко кто по любви, вроде меня, дуры. Вот и ищут приключения. А ты их просто очаровал! Не отстают от меня. Хоть близко побыть с тобой охота им. Чудные такие! Но я их хорошо понимаю. Представляю, как им приходится с нелюбимым мужем. Да и старым, как правило. Или намного старше, лет на пятнадцать. А ты почему никогда не говорил о своей жизни? Неужели так и остался свободным при твоей внешности? Или ещё не нагулялся?
Ник улыбнулся, помолчал, но сказал:
— Представь себе, милая сестрица! Ты уже тётка. У меня есть сын и отличная жена. Её звать Алма Маррета Неру да Силва. Кстати, и у меня такая фамилия, сестрица. Взял жены. Мне понравилось такое.
— Боже! Как ты осмелился? Невероятно!
— Пусть тебя это не беспокоит, Хел. Это мелочи. Не хотел иметь непонятную фамилию. Вечные расспросы, недоверие и подозрительность. А так всё вполне пристойно и ясно. Никаких вопросов и любопытства.
— Как же ты осмелился бросить семью на такое длительное время? Она там одна, с ребёнком! Ужасно!
— Я обещал через год-полтора вернуться. Прошло немного больше восьми месяцев. Время ещё есть.
— А кто она? Из богатой семьи, состоятельная?
— Она всё потеряла. Её судно захватили пираты, а на нем был и я после плена в Аравийском море. Мы сразу обратили друг на друга внимание, и я к себе в каюту её взял. Потом мы бежали, спасая её от смерти. Так мы оказались в столице Бразилии Баие. Она, кстати, там и жила, и её судно просто не успело уйти, как наша эскадра ворвалась в порт и все суда там захватили.
— Господи! Ник, как ты всё это выдержал? Это же так далеко! И где твоя семья живёт теперь?
— В Севилье! Мы посетили её отца на границе с Испанией, потом не стали возвращаться в Португалию. Поселились в Испании. Там и родился наш сын. У него имя Витор Сафроно. Как у отца. Мы так договорились с Алмой.
— Ну и дела, братик! Значит, я уже тётка и, возможно, никогда не увижу своего племянника! А хотелось бы. Пусть бы наши дети подружились и жили рядом. И вообще… — в голосе Елены звучала грусть.
— Ничего нельзя предугадать, Хел. Всё в руках Всевышнего. Ладно, сестрица, мне пора делами заниматься. Значит, завтра встречаемся.
После обработки лица Ника он стал совсем мало узнаваем. В таком виде он решил посетить таверну «Под смоковницей» и посмотреть на супруга сестры.
Было предвечерье, и тот уже сидел там. Ник с трудом узнал его. Обрюзгший и неопрятный. Былая красота исчезла, и Ник понял, как приходится сестре с этим потерявшим жизненную струю человеком.
Он сел за стол, стараясь держать сеньора Эскейру перед глазами. Тот пил, мало ел и бросал сальные взгляды на вертевшихся здесь же местных гулящих девок. Те на него почти не обращали внимания, а на Ника тотчас обратили, но парень безразлично отвергал их претензии и посягательства на их ласки.
Вернувшись домой, в свою комнатку, больше похожую на хижину для скота, он погрузился в вспоминания, и вдруг остро ощутил некоторую опасность, связанную с супругой, любимой Алмитой. Это чувство не проходило довольно долго и оставило неприятный осадок.
На следующий день он встретился с сестрой и вместе пошли к Иветте. Та об их визите знала, предупреждённая Еленой.
— О! Ник! Наконец-то ты осмелился появиться у меня! — голос Иветты выдавал волнение, граничащее с растерянностью и восторгом. — Я не могла поверить, что ты жив и вернулся! Проходите же, мои дорогие! Мужа нет. Он днём всегда занимается делами. Они идут не очень, но всё же…
Ник внимательно наблюдал за Иветтой, видел, что та тоже очень заинтересована им. Но в это время вбежала девочка лет четырёх и остановилась на пороге, видя, что в доме чужие. Иветта немного растерялась, но тут же молвила, обращаясь к дочери:
— Иннес, познакомься с дядей Николасом, — и посмотрела на молодого человека.
— Какая ты симпатичная, Иннесита! — воскликнул Ник и протянул ей куклу, купленную для этого случая. — Я долго выбирал покрасивее. Нравится?
— Да, — несмело ответила девочка и взяла куклу, прижав к себе. — Спасибо, сеньор Николас.
Ник улыбался, несколько растроганный и удивлённый. Елена тоже заметила его состояние, но ничего не спросила, лишь перевела взгляд на подругу.
— Ну что вы стоите, проходите в гостиную. — Иветта засуетилась, а Ник постоянно переводил глаза с матери на дочь, силясь найти свои черты. И нашёл.
У девочки были синие глаза, смуглая кожа удлинённого лица, каштановые волосы и прямой носик. Иветта замечала его пытливый взгляд, смущалась и с заметным волнением накрывала стол, отстранив служанку.