Бремя колокольчиков
Шрифт:
Батюшка вместе с беременной супругой Светланой и маленьким сынишкой жили здесь же. Деньги иногда появлялись от редких крестин и более частых отпеваний, совершавшихся обычно на дому у покойного, но это были буквально копейки. Благо, местные жители приносили-таки батюшке картохи, хлеба и яиц, а добрая соседка давала время от времени молока.
– Что вы?! Спасибо, Прасковья Васильевна, мы вам точно ничего не должны?
– спрашивал отец Глеб.
– Да что вы, батюшка, меня величаете так? Прошка
– Помолюсь, конечно, о здравии и спасении. Он что, буйствует, когда выпьет? Обижает вас?
– Меня обидишь! Лежит тихонько, к дружкам только ходит, и так месяц, а то и три...
– Три месяца?!
– А вы что думали, батюшка, - усмехнулась Прасковья, - три дня, што ль? Да такие мужики у нас и вовсе непьющими считаются!
УН
Гражданская оборона – культовая советская и российская рок-группа, основанная в 1984 году Егором Летовым, бессменным лидером и единственным постоянным участником коллектива.
– А вы б сами как-нибудь в храм пришли на службу, помолиться, причаститься, поисповедоваться...
– Ой, да когда мне, батюшка? И телевизор-то посмотреть некогда с тремя- то коровами, да двумя детьми, да мужем-алкашом. Так что уж вы сами молитесь да молочко моё пейте...
Наступила осень. Холодало. Дров почти не было. Светлана стала болеть, и отец Глеб был вынужден отправить её в город к родителям. Тогда-то и пришла к нему Ольга.
– Батюшка, вы могли бы мне дом освятить?
Ольга была главой местного сельпо и только достроила новый, шикарный по деревенским меркам дом, как раз за молитвенным детсадом, как прозвал своё прибежище отец Глеб. В селе её не любили за богатство, за глаза обычно звали матерно. Даже церковные бабки постоянно исповедовались в ненависти и зложелательстве к ней.
– Да конечно! Когда вам удобно?
После освящения Ольга накрыла на стол. Её муж Николай тоже сел за стол. Был он на вид молчаливым и сосредоточенным. Ходили слухи, что не всё у них ладно с Ольгой, что гуляет она от него, но отец Глеб не очень-то верил этим слухам, считая, что всё это от зависти.
– Я вам Евангелие подарю, почитайте на досуге, - обратился батюшка за столом к Ольге.
– Ой, спасибо, батюшка. Это, вон, Коле скорее. Он у меня книжками больше интересуется, и вопросами всякими... А мне вы лучше скажите, чем я
храму могу помочь?
У отца Елеба даже щёки запылали от неожиданной радости, ведь сколько он ни просил и председателя колхоза, и директоров нескольких заводов из
– Не знаю даже...
– Да вы не стесняйтесь, чем смогу помогу. А больше запросите - откажу и не постесняюсь.
– Мне бы, для начала машину дров... да ещё икон... досок и фанеры купить для иконостаса... ещё книги для службы в молитвенный дом... Ну а для храма...
– Ладно, батюшка, этим я вам помогу, деньги на всё это... святое прям сейчас дам. Остальное - привезут: дрова прям завтра, а то уж Покров скоро, снег выпадет, топить надо, а о храме к лету поговорим, что там и как.
– Спаси Христос, Ольга Валерьевна! Я за вас и мужа вашего теперь всё время молиться буду!
Дрова привезли и впрямь на следующий день. Всё, что требовалось для иконостаса - буквально за неделю. Счастливый батюшка съездил в Москву и привёз оттуда книги, иконы, лампады и приятеля рукастого. С ним и соорудили алтарь в молитвенном детсаде.
В холодную и ненастную ноябрьскую ночь в окно постучали. «Кого ещё в такую погоду несёт? Да и на ночь глядя...» - подумал батюшка, уже улёгшийся на кровать и открывший свежеизданный томик Брянчанинова .
На пороге он увидел Николая, мужа Ольги. От него пахло алкоголем. «Вот, блин, сейчас кагор или деньги выпрашивать будет, а Ольга просила ему ни в коем случае не давать, чтоб не повадился», - пронеслось в батюшкиной голове.
– Заходите... Может быть чаю?
– Нет, я знаете... поговорить...
– Да? О чём же? Вы Евангелие почитали?
– решил не упускать инициативы отец Глеб.
– Нет... не о Евангелии... не знаю...
– засопел Николай.
– Ну, может тогда лучше завтра? Утро вечера мудренее.
Николай глянул прямо в глаза каким-то бездонно грустным, отсутствующим взглядом. Это было странно, он никогда раньше не смотрел прямо, всегда отводил взгляд...
– Да... завтра...
– сказал он и вышел...
– Батюшка, батюшка, отворяйте?
– стучала в окно Прасковья утром следующего дня.
– Что случилось? Пожар?
– всполошился Глеб, вскакивая с кровати и бросаясь второпях к двери.
– Нет! Колька у Ольги повесился!
– Как??!
– отодвинув наконец задвижку и открыв дверь, едва вымолвил священник.
– Ой, да он вчерась днём домой пришёл, с работы раньше отпустили, а у него дома Колька-мент с Ольгой кувыркается...
– Да откуда ж всё это известно?
– Да соседи-то - не слепые, видели, кто когда заходил. Во-о-от, Колька- то, муж в смысле, выбежал, пил с мужиками потом... А уж вся деревня знает! Ему уж мужики и посоветовали: «Де, не возникай, а то мент-Колька злой, если что - засадит...» А сами смеялись, понятно...
– Батюшка, вы Колю отпоёте?
– спросила Ольга, зайдя через день к отцу Глебу.