Будь осторожен, незнакомец !
Шрифт:
Но!..
Что должно было последовать за этим наиважнейшим "но"? Очевидно, факт, неизвестный представителям закона, что-то, сознательно скрытое от них. А кем? Кем же еще, как не свидетелями - Халлидеем и Уотлингом?
– Ты убил ее, Халлидей.
– Он произнес это обвинение вслух, хотя и негромко.
– Тебе нужно было закрыть ей рот.
"Это - единственный ответ", - сказал он себе.
– "Первый выстрел Халлидея должен был прикончить меня. Ну, а потом хозяин салуна, по известным ему одному причинам, должен был сделать так, чтобы голос девушки умолк навсегда. По-видимому, Симс появился сразу после этого, слишком быстро, чтобы Халлидей рискнул прикончить меня. И тогда Халлидей меня подставил - а Симс слишком ликовал, чтобы толком проверить показания Халлидея. Ладно! Если Халлидей так старался заткнуть рот Санни Барстоу, значит, он поставил на карту очень много - он и Уотлинг".
Чуть погодя его мысли переключились на другие имена - Алби Финн, Джефф Каттл, Лорэйн. Теперь, должно быть, все они уже знают. В таком городишке как Каррсберг слухи расходятся быстро. Лорэйн теперь знает, что он сидит в камере у Эмерика, задержанный по обвинению в убийстве этой жалкой девчонки. Как она это воспримет?
Лорэйн, хотя он этого и не знал, восприняла это стойко, сохраняя, ради покупателей, внешнее спокойствие. Многим уже было известно, кого она угощала ужином накануне вечером, и, сгорая от желания поглядеть, как она себя держит, назойливые кумушки ломились в лавку, покупали ненужные им вещи и изо всех сил пытались узнать что-нибудь. Лорэйн была вежлива, но немногословна, и скрывала свои истинные чувства под маской невозмутимости.
В салуне Халлидей охотно повторял свою историю снова и снова. Его клиенты с интересом слушали, обменивались мнениями, разбирая возможные побуждения виновного. Один из посетителей, доктор Джад Бойд, демонстрировал явное нежелание верить всему, что он слышал.
– Согласен, сейчас это выглядит неважно для Коннигана, - толковал он своим друзьям.
– Доказательства, как Мэйс их излагает, звучат убедительно. Но я бы не хотел, чтобы город удовлетворился половиной правды. Человек считается невиновным, пока его вина не доказана. Барт Конниган имеет право на справедливый суд. Вот когда присяжные вынесут свой вердикт, - что ж, тогда будет достаточно времени, чтоб поорать об этом.
– Док, черт побери!
– запротестовал Халлидей.
– Я говорю то, что я видел!
– Конечно, Мэйс, - кивнул Бойд.
– Но ловкий адвокат сможет ослабить твои доказательства, если приложит к этому мозги.
– Может, ты будешь любезен сказать мне, как он это сделает? поинтересовался Халлидей.
– Ну, к примеру, это преступление произошло ночью. Законник может заявить, что там, на излучине, видимость была не особенно хорошая...
– Я все ясно видел! Луна была яркая...
– А хоть и так, - пожал плечами медик.
– Посадят тебя на свидетельское место, Мэйс, в зале суда, и тут, по всей видимости, так начнут тебя допрашивать, как тебе и не снилось. Как насчет этого, Мэйс? Приходилось тебе когда-нибудь давать показания на процессе по делу об убийстве?
– Нет. Никогда, - нахмурился хозяин салуна.
– А мне приходилось, - заявил Бойд.
– Несколько раз. Оч-чень интересное занятие...
– Эти ребята, законники, - вмешался еще один посетитель.
– Они запросто все вывернут задом наперед.
– Это точно, Дэн, - кивнул Бойд.
– Я не раз видел, как свидетель ломался прямо на куски разваливался под перекрестным допросом.
– Он, как бы оправдываясь, улыбнулся окружающим.
– Есть что-то такое в этом кресле для свидетелей. И не требуйте у меня объяснений. Но, говорю вам, частенько, когда человек сидит в этом кресле, ему несладко. Умный юрист умеет докопаться до сути вещей. А то еще начнут рыться в прошлом свидетеля, чтобы показать его ненадежность. По сути, заранее и не скажешь, что они могут устроить...
Медик еще довольно долго разрабатывал эту жилу. Халлидей стойко оборонял свою скептическую позицию, изо всех сил стараясь скрыть нарастающее беспокойство. Может, Бойд и в самом деле знает, что говорит? Может, он, Халлидей, действительно окажется в опасном положении, когда выйдет на свидетельское место, чтобы повторить свою ложь - под присягой? Какое там они словечко для этого придумали?.. Лжесвидетельство, ложное показание под присягой. Ну да, он об этом слышал. За это положено суровое наказание. И что будет, если случится самое худшее? Если адвокат понаделает пробоин в его показаниях? Тогда подозрения обратятся против него самого...
Пока бессовестный кабатчик боролся с новыми страхами, весть о преступлении достигла еще одного заинтересованного человека - хозяина "Дубльве в рамке". Кладовщик Уотлинга был в городе - закупал провизию. Когда ему рассказали о жестоком убийстве рыжей девчонки, он высказал мрачное предположение - и это предположение вскоре дошло до ушей Ната Ролинза.
– Давно уж мы, ребята с "Дубльве", не развлекались. Может, мы и не станем ждать, пока этот койот Конниган пойдет под суд. А может, мы, черт возьми, вытащим его из этой тюрьмы и линчуем!
Редактор "Обозревателя", сидя в своей тесной конторе, долго размышлял о словах кладовщика, потом начал рыться в старых папках.
– Сэм, - спросил он своего печатника, - ты видел когда-нибудь, как линчуют? Я видел. Поганое это дело, суд Линча.
– Для нашего бизнеса - вовсе не поганое, - заметил печатник.
– Такая штука - большое событие, о нем писать и писать можно, Нат.
– Это точно, - задумчиво согласился Ролинз.
– Только знаешь что, Сэм? Приходит такой день в жизни любого газетчика, когда ему приходится пожертвовать сенсацией, даже не допустить, чтобы что-то случилось, если он в силах...
– Не допустить, чтобы случилось?
– захлопал глазами печатник.
– Нат, я что-то не уловил вашей мысли...
– Ну и Бог с ней, - нахмурился Ролинз и принялся еще старательней перебирать старые папки.
На ранчо "Дубльве в рамке" Стив Уотлинг выслушал рассказ кладовщика от первого слова до последнего, потом заставил все повторить еще раз. После этого он позвал своего управляющего и велел собрать всех работников ранчо.
– В городе беда случилась, - сказал он управляющему.
– Санни Барстоу убита выстрелом в спину - дело рук этого омбре Коннигана.