Будь осторожен, незнакомец !
Шрифт:
– Мы забаррикадируемся, - проворчал Эмерик.
– Когда начнется стрельба, мы будем сдерживать их сколько сможем.
– Нет, Дик, - нахмурился Ролинз.
– Это не решение. Вы с Симсом не станете палить насмерть - и горожане тоже. Это ведь ваши друзья. Они постараются не задеть вас, если смогут. Все, что им надо, - это наложить руки на вашего арестанта, линчевать его.
– Нет...
– Эмерик повернулся к газетчику, и лицо его было хмурое и напряженное.
– Не надо учить меня, как делать мою работу.
– Вы должны выйти наружу, - настаивал Ролинз.
– Стать перед ними лицом к лицу, Дик. Показать им, кто тут хозяин.
– Он протянул руку и стиснул плечо шерифа.
– Не дайте им сделать из Каррсберга второй Хаттонвилл.
– Хаттонвилл?
– Эмерик вздрогнул под рукой Ролинза.
– Что, черт возьми...
– Я знаю о Хаттонвилле, Дик, - тихо сказал Ролинз.
– Я, наверное, единственный кроме вас человек в Каррсберге, кому это известно.
– И добавил многозначительно: - Газетчики много чего знают...
– Как... как давно...
– Я знаю об этом уже добрых несколько лет, Дик. Я никогда не говорил с вами об этом. Я всегда хранил вашу тайну. Когда вы впервые приехали сюда и когда я понял, кто вы такой, я решил подождать и присмотреться, чтобы дать вам время. И, пока речь идет о Каррсберге, я сказал бы, что вы всегда были хорошим шерифом - честным, как положено. Люди вас уважают. Но, считают, что им не составит труда ворваться сюда и схватить Коннигана.
– Вы должны понять, Нат!
– взволновался Эмерик.
– Ведь точно так было в Хаттонвилле!
– И это ваш шанс, сэр!
– отрезал Ролинз.
– Все эти годы вы жили под гнетом вины, пытались скрыть постыдную тайну. Из-за этого вы и состарились раньше времени. А теперь - вы можете смыть позор, Дик!
Эмерик оперся лбом о стекло и устало потер глаза. Плечи у него опустились. Ствол "Винчестера" смотрел в пол. Ролинз отошел от него и принялся хлопать по карманам, ища сигары. Нашел одну, сунул в зубы и раскурил.
– Толпа шумит сильнее, Дик, - сказал он настойчиво.
– Похоже, настал ваш час.
Эмерик бросил на него обреченный взгляд.
– Вы действительно верите, что это подействует?
– спросил он с сомнением.
– Я верю, что стоит попробовать, - ответил ему Ролинз.
– Я думаю, вы обязаны попытаться. Это - ваш долг.
– И... э-э... это смоет...
– Хаттонвилл.
– Угу. Хаттонвилл. Эти грязные воспоминания, которые мне пришлось носить в памяти все эти годы.
– Дик, - серьезно сказал Ролинз.
– Человек никогда не опускается так низко, чтобы нельзя было подняться вновь.
Долго смотрели они друг на друга. А потом Эмерик отошел от окна, прислонил винтовку к столу и позвал Симса:
– Хэл! Выходи.
Помощник вернулся в кабинет и хмуро уставился на начальника. Эмерик отстегнул страховочный ремешок своего шестизарядного револьвера, проверил, свободно ли он вынимается из кобуры, расправил плечи и сказал:
– Оставайся здесь внутри, вместе с Натом! Я выйду наружу и побеседую с этой толпой.
– Что вы делаете?
– у Симса дыхание перехватило.
– Черт! Вы что, совсем. ума решились? Они ж бесятся, крови им надо! Они вас пристрелят!
– А вот Нат так не думает, - спокойно сказал Эмерик.
– Нат полагает, что я смогу их разогнать.
– Чем?
– с вызовом спросил Симс.
– Словами?
– Словами, - кивнул Эмерик, - и моим револьвером... и моей звездой.
– Он мотнул головой в сторону выхода на улицу.
– Открой дверь, Хэл. Будь готов закрыть ее снова, как только я выйду на крыльцо.
– Вы - локо!
– Симс покрылся испариной.
– Чистый локо!
– Но я все еще шериф этого округа!
– прорычал Эмерик.
– Делай, что приказано, Хэл, я с тобой торговаться не желаю!
Симс свирепо глянул на газетчика. Ролинз пожал плечами и отвернулся. Из окна он хорошо видел огромную толпу, напирающую на участок. Люди с ранчо "Дубльве" увлекали за собой горожан. Уотлинговский управляющий размахивал веревкой с петлей на конце. Другие ковбои рассыпались за ним цепью, а сзади подступали горожане. Выглядело это все неприятно.
Симс отпер замки, поднял крюк и распахнул дверь. Эмерик шагнул наружу, подождал, пока дверь за ним захлопнется, а потом остановился на краю верхней ступеньки и поднял руку перед надвигающейся толпой.
– Это уже достаточно близко, ребята!
– крикнул он.
Толпа остановилась. Управляющий "Дубльве" добродушно улыбнулся шерифу и закричал в ответ:
– Ладно, ладно, Дик! Мы видим, что ты стараешься выполнить свой долг, и мы, конечно, уважаем тебя за это, - но ты ведь знаешь, что у тебя нет возможности остановить нас! Ты просто отлучись куда-нибудь, Дик, и Хэла захвати с собой. А Коннигана оставь нам!
Эмерик глубоко вздохнул и опустил на собравшихся каменный взгляд. Говор стих. Тишина обрушилась на заполненную людьми улицу перед участком. И тишина сохранялась, пока Эмерик не нарушил ее, произнеся краткую, не допускающую возражений речь.
– Последнее слово о судьбе арестованного скажет суд присяжных. А судья Боувэл будет тем человеком, который решит, жить Коннигану или умереть. Я держу его под стражей до суда - и я приказываю вам, бездельники, убираться отсюда ко всем чертям - пронто! Пока на мне эта звезда, в Каррсберге никого не линчуют!
– Да ты что, рехнулся, шериф?!
– заорал ковбой.
– Ты не можешь драться с нами со всеми!
Эмерик засунул большой палец за патронташ, сплюнул в пыль и прорычал:
– А я попробую - и это будет шибко вредно для здоровья первого же типа, который не в ту сторону пальцем шевельнет!
– Воинственно выдвинув челюсть, он наблюдал, как в толпе нарастает напряженность, и чувствовал, что пришел решающий момент.
– Вы сможете добраться до Коннигана, - сказал он, - только через мой труп!