Шрифт:
«Верую, ибо абсурдно!»
Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан,
христианский писатель и теолог
Возвращение к самому себе
Относительно молодого, сорокалетнего, довольно процветающего скульптора-самоучку Дениса Харитоновича Друкова уже несколько лет подряд мучили и терзали ночные кошмары. Понятно, что о себе давала знать постоянная работа, потому в голове и творилось чёрти что. Но как же ни работать, если его старания дают определённый доход, ибо многие желают остаться запечатлёнными на века или долгие годы в камне,
Когда имеются деньги, то скромность ни к чему. Она – рудимент или даже атавизм, от которого следует освободиться навсегда, то есть до гробовой доски. А дальше, как говорится, видно будет. Возможно, и в тех, загробных, краях особо уважаемых и предприимчивых господ и дам ждут ангелы с хлебом-солью, с духовым оркестром, с цветами и, главным образом, с ощутимыми банковскими счетами в тамошних оффшорах.
Но в течение последних двух-трёх недель во сне, по ночам, Друков чётко и ясно видел себя гражданином страны полного абсурда, которую называли Разгуляндия. На протяжении тысячелетней истории страны очень часто, как бы, уважаемыми господами и дамами отрицались те положительные исторические вехи и моменты, которые народ считал достижениями. Постоянные резкие перемены подавляющую массу людей не радовали потому, что доводили их и без того не слишком благополучное существование до не особо цветущего состояния.
Что касается того самого, «простого» народа в абсурдном мире, конкретно, в Разгуляндии, то в тех, не совсем адекватных и диких местах он был доведён не до бедности, а в основном, до абсолютной нищеты. Его олигархи, воры, компрадоры, депутаты и многочисленные чиновники ласково и одновременно, с любовью, но, может быть, некоторые и презрительно называли – «дети трубопроводов». Шла активная интервенция, оккупация и разграбление страны, в основном, барыгами и жульём, проживающими в столице Труба отдельной страны тамошнего мира.
Такую вот, довольно неадекватную страну, регулярно посещал Денис Другов во сне, по ночам.
Там почти любой здравомыслящий человек понимал, что обманутых, ограбленных, нищих, бедных, обездоленных людей следует назвать не детьми, а жертвами трубопроводов. Более чёткого и точного определения дать невозможно. Но и «дети» звучало цинично и пошло, издевательски.
Абсолютное беззаконие здесь было возведено в закон и всё, что принадлежало народу и государству ранее, вдруг стало частной собственностью. Каким образом и почему это произошло, дети трубопроводов не понимали. Но они и не роптали на жизнь. Ведь их многочисленные центральные телевизионные каналы ежечасно и ежеминутно убеждали в том, что так и должно быть, что скотское состояние ограбленных людей – абсолютная и обязательная норма. Там безраздельно царствовал полный абсурд, объявленный объективной и даже необходимой реальностью. Но потусторонних миров бесконечное множество. Вероятно, этот даже с натяжкой никак нельзя назвать самым лучшим, то есть совершенным и справедливым.
Благодетелями, как раз, были объявлены те, кто присвоил фактически всё, что имелось на земле и под землёй. На протяжении долгой истории народу Разгуляндии, приходилось не сладко. Но такого, что происходило в стране сейчас, никогда, ни в какие века, не наблюдалось. А теперь вот, пожалуйста…Надо сказать, что и во всех остальных странах той обители дела обстояли не лучше.
Путешествуя по Разгуляндии в своих тяжёлых и страшных снах, Друков видел великое множество трубопроводов. По ним за границу новые хозяева по сходной цене продавали всё, что ещё осталось в несчастной стране. По специальным усовершенствованным трубопроводам за кордон шли не только
Но Денис Харитонович воспринимал бы такие сны, как не должное, но самое обычное, естественное явление, если бы в них постоянно за Друковым ни гонялись какие-то черти, мертвецы, огромные птицы и звери. Не так часто но в тех живописных местах его варили живьём в большом котле, отрывали ему руки и ноги, прокручивали его тело, вместе с костями, в бодрствующем состоянии в огромной механической мясорубке… Но он, творческий человек, понимал, что любую кошмарную чертовщину можно преодолеть. Ведь это, всего лишь, сон.
По правде сказать, его в реальной жизни волновали эти постоянные ночные кошмары, а не повальная бедность и нищета обманутых, «лишних» людей Разгуляндии. Как бы, жуткая «сказка», но волнительная. Так вот, по причине естественных переживаний Друков постоянно просыпался очень рано, если не глубокой ночью, то под самое утро, и долго не мог прийти в себя.
Разве одни только пёстрые петухи встречают начало нового дня за час или даже более до рассвета? Нет. Не только они, но ещё и таксисты, ночные алкоголики, грабители, мелкие жулики, наркоманы, проститутки, гастробайтеры, столичные гости и некоторые другие личности… В этой массе по причине своих жутких, несуразных и абсурдных снов находился ещё и Друков.
Если он просыпался среди ночи, то уснуть уже не мог. Но нет худа без добра. Зато имелось немало времени для того, чтобы прийти в себя от ночных ужастиков и приступить к постоянной, текущей работе. Он же ведь не какой-нибудь хрен с силосной башни, а гениальный скульптор.
Размышляя о бренности жизни и её определённых сложностях, да и некоторой несправедливости, он выходил на улицу, выносил в двух больших полиэтиленовых пакетах накопившийся за день мусор в специальные контейнеры, стоящие не так далеко от его высотного дома. Мусоропровода в его многоэтажном здании не имелось. Но его всегда радовала не очень долгая ночная прогулка.
А что потом? Но тут ясно. Как обычно, Друков наспех завтракал и продолжал заниматься своей постоянной работой, как говорится, ваянием. Сначала этюды, потом малые формы, затем отливка их в гипсе… Тут дел до чёртовой матери. Но шкурка, как говорится, стоила выделки.
Ведь сейчас скульптору даже средней руки можно при некотором старании жить в столице довольно не так уж и плохо. Заказов море от тех господ и дам, которым некуда девать деньги. Что уж тут поделать, если определённая часть населения вдруг стала преуспевать, а подавляющая – стремительно беднеть, превращаясь в нищих и бездомных.
Правда, пока не в такой степени, как в Разгуляндии. Но, наверное, всё так и должно быть, вероятно, всё это справедливо… Кто умеет, тот и процветает. Ничего страшного, что за счёт других. Это мелочи жизни. Самое главное заставить простолюдинов верить в светлый завтрашний день, а там уж даже для мелкого проходимца всё пойдёт, как по маслу.
Конечно же, Россия, по сравнению с Разгуляндией, была самым настоящим раем. Худо ли – бедно, но люди как-то существовали и периодически радовались жизни. Но вот в кошмарных снах Друкова, в стране, в которой он обитал во сне, творилась жестокая несправедливость. Нищих в ней было десятки миллионов, просто бедных – и того больше. Особенно много их развелось за чертой столичного города Труба. Чем дальше летишь, едешь или шагаешь на восток, тем всё больше и больше голи перекатной, выходцев из народа.