Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938
Шрифт:
Лихорадка волнений этого года вывела Бухарина и всю массу гимназистов, близких ему по образу мыслей, из стен гимназии на арену серьезной революционной деятельности. Их политическим центром стал Московский университет, революционный «зал для митингов» 1905 г., очаг «бурных событий». В аудиториях, свободных от занятий из-за студенческих забастовок, учащиеся гимназий просиживали дни и ночи бок о бок со студентами, рабочими, профессиональными революционерами, следя за «выступлениями, принятием резолюций, решений». Писатель Илья Эренбург, гимназический друг и товарищ Бухарина, вспоминал: «Мы пели Марсельезу… По рукам ходили огромные шапки с запиской: „Жертвуйте на вооружение“. Они были не просто сочувствующими. Молодые студенты широко развернули социал-демократическую пропаганду» {62}.
Хотя Бухарин до следующего года формально не состоял в партии, события 1905 г. окончательно сформировали его как «революционного марксиста-большевика» {63} . Примкнув к социал-демократическому движению, он сразу был привлечен его боевой большевистской фракцией. Москва была одним из немногих городов, где большевики оказались сильнее своих меньшевистских соперников и где они контролировали большинство партийных комитетов [5] . В 1905 г. они имели значительный успех и влияние в массах. Намек на простое объяснение того факта, что гимназисты были привлечены большевиками, находим у Эренбурга: он «понимал, что меньшевики умеренны, ближе к… отцу» {64} . Как бы то ни было, большевизм завоевал сверстников Бухарина. Последний был лишь самой известной фигурой из целого поколения будущих партийных лидеров, вовлеченных в большевизм во время революции 1905 г. (Из 171 делегата, ответившего на анкету, розданную на партийном съезде в июле — августе 1917 г., 58 вступили в большевистскую организацию между 1904 и 1906 гг., а 23 человека — самая высокая цифра за все годы — в 1905 г. Средний возраст делегатов съезда равнялся 29 годам — в 1905 г. это были семнадцатилетние школьники {65} .) В лице Бухарина и его сверстников партия пополнилась вторым поколением руководителей, группой (особенно это относится к москвичам), отличавшейся сплоченностью, преданностью и, как выявилось в 1917–1918 гг., твердым сознанием политического единства и взаимного доверия.
5
К 1905 г. большевики преобладали не только в партийных организациях Москвы, но и в целом в России, прежде всего в промышленных районах. Меньшевики имели влияние в тех местах, где промышленность была развита слабо.
Последние судороги неудавшейся революции затихли в 1906 г. [6] , и в России установился короткий период псевдоконституционных уступок, сделанных скрепя сердце царем. Для Бухарина и его друзей это был год решительного политического самоопределения, как свидетельствует Эренбург: «Больше не было ни митингов в университете, ни демонстраций, ни баррикад. В тот год я вошел в большевистскую организацию и вскоре распрощался с гимназией» {66} . Будучи старше Эренбурга и уже закончив гимназию, Бухарин тоже вступил в большевистскую организацию во второй половине 1906 г. {67} . Таким образом, в семнадцать лет он стал одним из тех, кого Ленин называл профессиональными революционерами, и в течение следующих пяти лет, пользуясь в своей нелегальной деятельности партийной поддержкой, работал главным образом как большевистский организатор и пропагандист. Работа Бухарина в большевистском подполье, среди «почвенников», доказывает, что последних нельзя четко отделить от партийных интеллигентов, виднейшим представителем которых был Бухарин, и что «почвенники» вовсе не всегда были такими мрачными, черствыми, лишенными юмора людьми, какими их обычно представляют. Эренбург позже писал: «Говорили мы о партийных делах, но и шутили, смеялись… Как хорошо шутил Николай Иванович, какой задорной и светлой была наша ранняя молодость!» {68} .
6
Революционное движение не прекратилось в 1906 г. Оно продолжалось и в первой половине 1907 г. и завершилось разгоном II Государственной думы и арестом значительной части депутатов социал-демократической фракции.
Первое партийное назначение Бухарина — пропагандист Замоскворецкого района Москвы. Его деятельность, сразу привлекшая внимание царской охранки, состояла главным образом в организации студенческого движения, продуктом которого он сам являлся. Осенью 1906 г. он и Григорий Сокольников, другой юный москвич, впоследствии видный советский руководитель, объединили молодежные группы Москвы в одну общегородскую организацию, а в 1907 г. они созвали всероссийский съезд социал-демократических студенческих организаций. Съезд поддержал программу и тактику большевиков и учредил то, что должно было стать постоянной всероссийской молодежной организацией; однако на следующий год в связи с полицейскими репрессиями организация была распущена, а руководители ее были переведены на другую работу. (Созданный после 1917 г. комсомол стал как бы вторым рождением организации 1907 г., а Бухарин, занимавшийся в то время в Политбюро делами комсомола, олицетворял живую связь комсомола с его предреволюционным прошлым {69}.) В 1907 г. Бухарин вел работу и среди рабочих, он и Эренбург руководили стачкой (или просто в ней участвовали — точно неизвестно) на крупной обойной фабрике {70}.
Профессиональный революционер мог иметь и побочные занятия. Ведя подпольную деятельность, Бухарин в то же время готовился к вступительным экзаменам и поступил в Московский университет осенью 1907 г. Хотя он продолжал числиться в списках студентов экономического отделения юридического факультета вплоть до своей ссылки в 1911 г., он, очевидно, проводил мало времени в аудиториях и еще меньше времени уделял академической программе {71}. Обязанности партийного работника, требовавшие полного рабочего дня, он сочетал с эпизодическими занятиями в университете. Самодержавие, пересмотрев свои конституционные уступки, быстро вернулось к репрессиям, и Московский университет опять стал центром борьбы. Вскоре после вступления в него Бухарин и Н. Осинский (псевдоним Валериана Оболенского), другой юный большевик, созвали массовый студенческий митинг, первый после 1906 г. {72}. Основной целью Бухарина в университете были «теоретические налеты», как он сам их называл. Вместе с другими студентами-большевиками Бухарин выступал с марксистской критикой на семинарах «какого-либо почтенного либерального профессора» {73}.
Стремительное продвижение Бухарина в московской организации — свидетельство того, что он тратил гораздо больше времени и энергии на политику, чем на учебу. В 1908 г., через два года после вступления в партию, он кооптируется в Московский комитет — городской исполнительный орган — и назначается ответственным организатором крупного и важного Замоскворецкого района. Место в составе МК было закреплено за ним в ходе выборов, проведенных в начале 1909 г. Так двадцатилетний Бухарин стал одним из видных большевистских руководителей в крупнейшем городе России {74}. Очевидно было, что теперь полиция надолго не оставит его на свободе. 23 мая 1909 г., во время налета на МК, Бухарин был впервые арестован. В июле он освободился, но заключение положило конец его беспрепятственной революционной деятельности; осенью его снова арестовали, затем снова выпустили под залог до решения суда {75}.
Его арест был лишь маленьким эпизодом в общей картине упадка социал-демократического движения по всей России. Общее число членов РСДРП снизилось со 100 тыс. человек в 1907 г. до менее 10 тыс. за два года. Не более пяти-шести большевистских комитетов еще действовали в России, а московская организация в конце 1909 г. могла похвастаться лишь 150 членами {76} [7] . Вести нелегальную работу стало практически невозможно, и некоторые социал-демократы (их стали называть «ликвидаторами») призывали к роспуску подпольного партийного аппарата. Бухарин резко выступил против «ликвидаторства», однако, вторично выйдя из тюрьмы, тоже счел нужным перейти к легальным формам работы. Он работал в марксистских школах, политических клубах и в профсоюзной газете вплоть до 1910 г., когда, вероятно, пытаясь избежать повторного ареста в связи с готовившимся судом над московскими социал-демократами, ушел в подполье. Он скрывался от полиции до конца года, когда охранка с помощью своих осведомителей в партии схватила оставшихся московских лидеров, включая и Бухарина, и фактически уничтожила последние остатки городской организации {77} .
7
К весне 1907 г. РСДРП насчитывала 150-170 тыс. членов. Через два года численный состав партии уменьшился примерно до 35 тыс. человек. Партийные организации в период реакции имелись в разное время в 575 населенных пунктах. Московская организация в апреле 1909 г. насчитывала 1500 человек.
Обстоятельства, приведшие к аресту Бухарина, позднее оказали влияние на его отношения с Лениным. Настоящим бедствием партии в течение нескольких лет были провокаторы — ситуация, достигшая нелепых пропорций в московской организации, где в 1910 г. не менее четырех ее руководителей были агентами охранки. Последний арест Бухарина, а также несколько более ранних инцидентов убедили его, что Роман Малиновский, один из руководящих московских большевиков, знавший приблизительное местонахождение Бухарина, — агент охранки {78}. Это подозрение, которое Ленин наотрез отказался принимать всерьез, стало постоянным источником трений между Бухариным и Лениным, начиная с их первой встречи в 1912 г. и вплоть до 1917 г., когда виновность Малиновского была неопровержимо доказана с помощью документов из полицейских архивов. Можно понять, почему Бухарин был раздосадован нежеланием Ленина верить его обвинениям. Предательство Малиновского прервало деятельность Бухарина в пределах России до 1917 г. Пробыв свыше шести месяцев в заключении в Бутырской и Сущевской тюрьмах Москвы, он в июне 1911 г. был выслан в Онегу, городок в отдаленной Архангельской губернии. Убежденный, что вскоре получит каторгу, 30 августа 1911 г. он скрывается из Онеги. Объявляется уже в Ганновере (Германия) и в Россию до 1917 г. не возвращается {79}.
Когда двадцатитрехлетний Бухарин в 1911 г. покинул Россию и начал жизнь скитающегося эмигранта, он был уже ветераном подпольных партийных комитетов с пятилетним стажем, известным московским большевиком, чья преданность революции была испытана на фабриках, улицах и в тюрьмах. Простота и естественность облика и личности зрелого Бухарина уже тогда проявились в его непритязательном образе жизни. Он был невысокого роста, подвижный, рыжеволосый, с редкой бородкой на мальчишеском лице и серо-голубыми глазами под высоким лбом. Женщина, которая встречала его в 1913 г. в эмигрантских кружках в Вене, вспоминает, что «Бухарин выделялся… своими характерными чертами. Он имел внешность скорее святого, чем бунтаря и мыслителя. Его открытое лицо с громадным лбом и чистыми сияющими глазами было в своей совершенной искренности почти безвозрастным».
Обаятельный с женщинами, непринужденный с детьми, доступный и для рабочего и для интеллигента, он был «симпатичной личностью» даже в глазах своих противников. Юношеский энтузиазм, общительность, задушевный юмор, которые впоследствии дали повод называть его «Вениамином большевистского руководства», «любимцем партии», уже тогда производили впечатление на знакомых. Они говорили о его доброте, благородстве, экспансивности и жизнелюбии {80}.
Менее четко прослеживаются в отрывочных сведениях о ранней деятельности Бухарина предпосылки того, что он станет политически независимой личностью среди ближайших соратников Ленина (а стало быть, оппозиционером) и, по выражению Ленина, «крупнейшим теоретиком» большевизма. О своей партийной позиции до эмиграции Бухарин писал позднее: «…все время был ортодоксальным большевиком» (то есть не был ни «отзовистом», ни «примиренцем») {81}. В двух основных фракционных дискуссиях среди большевиков, проходивших в те годы между Лениным и левым крылом «отзовистов», выступавших против участия большевиков в Думе, и между Лениным и правым крылом «примиренцев», которые склонялись к примирению и воссоединению с меньшевиками, Бухарин поддерживал Ленина против обоих «уклонов». Особенно показательно у Бухарина отсутствие симпатий к противникам участия в Думе — ведь последние имели большой вес в радикально настроенной московской организации. Во всяком случае, «ортодоксальность» Бухарина опровергает мнение, что он начинал свою партийную деятельность как член группы бескомпромиссных большевистских левых.