Бухенвальдский набат

Соболев Александр

Июнь, 1935

СТРАННЫЙ СОН

Как море Черное в свирепый ураган кипит, волнуясь, небо над Москвой. Москва в огне, Москва в кольце врагов!

Тре-во-га! Потоки толп текут по мостовым... Тре-во-га! Сирены ревом режут ночь на части, орудия грохочут громовым раскатом, рокочут самолеты, и стрекочут чечеткой частой пулеметы... Тре-во-га! Сквозь дикий вой, и шум, и грохот врывается набат призывной речи: «Сограждане! смелей деритесь,

крепче, не то враги Москву в крови утопят!» Я сразу становлюсь сильнее, старше, и тверже шаг, оружие в руках. Враги бегут... Мне больше бой не страшен. Победным маршем он звучит в ушах. Ура! Вперед! Вперед! Мы побеждаем!..

И вдруг я падаю и... пробуждаюсь. Открыл глаза. Зажмурился от световой волны. Как хорошо, что мир, что нет войны...

Июнь, 1935

СОН

Верю я тому или не верю, поздней ночью или поутру, я стою перед закрытой дверью в пиджачке, на ледяном ветру...

1935

* * *

Версту одолеваю за верстой. Иду... Куда? И знаю, и не знаю. Вдруг, окрыленный призрачной мечтой, я к звездам, словно наяву, взлетаю! От радости такой я будто пьян, и, кажется, сильнее всех на свете! Но это — лишь пустой самообман: пропал зверек, коль угодил в капкан, не выплыть рыбе из добротной сети.

Как я такой дерзнул любить тебя? Что может дать цветку усталый путник? Жить, знаю, невозможно, не любя... Но разве ворону голубка спутник? Хоть раз обнять твой тонкий юный стан, и стал бы я счастливей всех на свете! Но это — лишь пустой самообман: пропал зверек, коль угодил в капкан, не выплыть рыбе из добротной сети.

1940

ПЕРЕД ГРОЗОЙ

Не всегда быть небу в бирюзе. Небо черно — значит, быть грозе. Ходят тучи хмуро. Ну и что ж? Скоро хлынет ливень, летний дождь.

Ждут его и пашни, и сады, плохо огородам без воды, ждет его томимый жаждой лес. Ну и я не спрячусь под навес.

1944

* * *

Напрасно тебя я тяну идти по пути со мной. Ты влюблена в тишину, в белку под стройной сосной.

Жизнь — серебряный круг, благодать и покой... Снится тебе супруг комнатный и ручной.

Я не такой души. Я от тебя уйду. Смогу эту боль заглушить, один одолею беду.

1944

* * *

о, если бы я был капиталист, я б отдал без остатка миллионы тому, кто сделает обычный лист, багряный лист, какой роняют клены.

1944

* * *

Ты не ждала... А я мечтал об этой встрече дни и ночи. Как о тебе я тосковал! Пусть тишина, пусть бой грохочет, пусть смрад и дым пороховой, летят осколки смертным градом, я верил: ты со мною рядом, с тобой останусь я живой. Был день, как ночь. Разрыв шрапнели... Я раненый к земле припал. И в госпитале, на постели, я чуть дышал, я умирал. Казалось, несколько мгновений — и жизнь уйдет... Но ты ко мне явилась радостным виденьем, и я увидел свет в окне! И вот ты снова предо мной... Но взгляд холодный и чужой. Твои глаза глядят далёко, ты ждешь грозу, ты ждешь беду, ты ждешь тяжелого упрека... Я молча от тебя уйду.

1944

* * *

Да, мой путь не легок, не покат он, крут, тернист, другими не исхожен. Не ищу я кем-то и когда-то плотно утрамбованных дорожек. Показного не терплю геройства. Против ветра мне шагать по нраву. Вечное, большое беспокойство мне дороже почестей и славы.

1944

* * *

Еще ничего не осознано, только начало пути... Может, пока не поздно, опомниться и уйти?

Роза ко мне нежно клонится... Ах, какой аромат! Ночь позади... Бессонница... Я долгой бессоннице рад.

Маки, ромашки, левкои — в комнате яркий цветник. Не жажду ни сна, ни покоя — сердцем к цветам я приник.

Радость, тревога, ненастье, сладкий любовный угар. Что это — первое счастье, жизни последний удар?..

1945

* * *

Я не знаю, как это случилось... Был апрель, весенняя пора, воробьи, как детвора, резвились, щебетала звонко детвора.

В форточку, распахнутую настежь, залетел весенний ветерок. То ли я просил тебя о счастье, то ли ты шепнула: «Это — рок...»

Я не знаю, как это случилось...

1945

* * *

Какая ты весенняя с зеленым пояском! Сейчас открою сени я, и ты войдешь тайком. Цветами ты взлелеяна, украшена венком, и буду весь овеян я пьянящим ветерком.

1945

* * *

Думаешь, я в обиде или от злобы зарделся? Я не такое видел и не того натерпелся! Думаешь, если пригожа — значит, бесценный слиток? Я ведь, наверное, тоже не лыком наспех шитый. Брось ты капризы эти, нечего зря колоться! Ни перед кем на свете моя спина не согнется. Мне не надо лести, мне от фальши — нудно... Хочешь, как равные, вместе пойдем по дороге трудной?

1945

* * *

Я взора от окна не оторву, до боли вглядываясь в девушек прохожих. Так много издали с тобою очень схожих, но ни одну своей не назову.

А почему? Я ведать не хочу, шальному сердцу не прикажет разум... Пускай с тобой не встретимся ни разу, а все-таки я у окна торчу...

1945