Буковый лес
Шрифт:
«Ах, ты чёрт глазастый, заметил таки перед выходом из дому.»
– Дорогие папа и мама, – маленькая Юльца-стажёрка отделилась от съёмочной группы, распивающей во дворе под яблоней горячий чай, и подошла к «сладкой парочке», в трёх метрах томно раскачивающейся на качелях с навесом, – мы тут посоветовались, и Инна решила у вас спросить: вы не будете переживать, если пойдёте в театр одни, без нас? Наше отсутствие не покажется вам некрасивым?
Опа! Трое суток за ними следили не хуже профессиональных детективов, не снимали с них микрофонов ни днём ни ночью, за машиной ехали, нарушая правила движения, даже не соблюдая
– Иннеса Витальевна! Тут Юльца говорит, что вы не хотите с нами ехать в «Колесо»?
Группа под деревом молчала. Инка эффектным жестом убрала волосы со лба. Какая же она чертовски красивая эта Иннеса!
– Мы вот подумали, не сходить ли вам действительно вдвоём? Заодно и город своей новой супруге покажешь. Вечерний Киев. Сходите сегодня, потому что выяснилось, таких свободных вечеров уже нет. И потом – вы не забыли, с завтрашнего дня начинаются «дни Линды», то есть она диктует условия и не делает того, чего не хочет.
– Не забыли! А, до сегодняшнего дня она, конечно, делала, что ей говорят и все законы статута послушно соблюдала, – голос Вальдемара аж вибрировал от обиды, – но я, собственно, не к тому, чтоб вы ехали с нами в театр, нет такой необходимости – опомнился он, – мы и сами можем сходить.
– Я была уверена, что можете! – У Иннесы в длинных пальцах задрожал огонёк тонкой сигареты, – Значит, договорились: группа расходится по домам, вы едете в «Колесо», а я вас дома жду. Надеюсь, всё будет в порядке.
Через полчаса Линда с Вальдемаром снова сидели рядом в машине.
Сборы заняли совсем мало времени. Линда надела штаны без дырок на коленях. Вальдемар побрился и вспрыснулся одеколоном. Он весь переливался и отражал свет, словно его только что отполировали очень высококачественными абразивными средствами.
Ночной Киев! Наверное, это самый красивый и таинственный город в мире.
– Ты знаешь, Оноре де Бальзак что сказал о Киеве? – Торжественно начал Вальдемар, как только они съехали вниз и вывернули на проспект, – Он сказал: «Петербург – юный город, Москва – древний, а Киев – вечный город.» Он сказал, что Киев – Северный Рим. Представляешь?
А чего представлять?! Вот она и виднеется – седьмое чудо света – Киево-Печорская Лавра, последний приют Ильи Муромца, Нестора Летописца и ещё сотни святых, пылает над головами зачарованных странников. Справа – Софийский собор – сердце Киева, «главный соборный храм, воздвигнутый ещё Ярославом Мудрым на месте битвы с печенегами», – вот что написано в путеводителе, заботливо подложенном новым мужем.
– Вальдемар, куда мы едем? – Красоты красотами, но надо ж выяснить «куда мы едем».
– Я тебя сегодня украду! – Вальдемар кажется совсем не шутит.
– Это как? – Сердце ёкнуло…
Он не ответил.
Через несколько минут машина остановилась около небольшого скверика. Вальдемар опять молчит. Мимо пролетела стайка подростков, с удивлением и интересом заглянув к ним в лобовое стекло.
– Знаешь, что я подумал? – Он был очень серьёзен. Слишком серьёзен.
Линде стало страшно…
– У нас больше не будет возможности побыть вдвоём до твоего следующего приезда ко мне. Давай мы наше посещение «Колеса» отложим и … и просто пойдём с тобой гулять, так сказать составим туристический маршрут под названием «Тайны ночного Киева», хочешь?
– Ува-у! – Она завизжала и повисла у него не шее.
«Вот это да! Вот подмастило! «Тайны ночного Киева»…
– Мы почти у самого Андреевского спуска. Ты слышала о нём?
«Оо-о-о… ну не слышала я о Киеве ничего, кроме как он – то ли „отец“, то ли „мать“ городов Русских, судя по мужскому роду, пожалуй всё-таки „отец“; про Лавру две строчки, ту пафосную фразу про собор святой Софии. Ну, не рассуждают у нас в Европе о буйстве красок Украинской столицы, у нас всё больше обсуждают, что они будут есть в обед.»
– Да, слышала немного, но может ты мне сделаешь «ксенагиси»?
«Дай-ка гляну, чего он подумает, что я ему предложила сделать».
Вальдемар удивлённо тёр переносицу. Пауза затянулась.
– Ничего личного, «ксенагиси», это по-русски рассказ иностранцу о чём то новом.
– Хорошо, будет тебе «ксенагиси», – он облегчённо вздохнул, и Линде показалось, будто у него отлегло от сердца
– В таком случае, мы приехали. Выходи!
«А чего полчаса сидели в машине, молча, если уже «приехали»?!» Господи, всё интриги, интриги, бесконечные».
Морозный ветер раздул лёгкие, превратив их в воздушные шары. Казалось, он совсем не задерживается в них, а проходит навылет и, просачиваясь сквозь кожу, снова растворяется в мировом эфире.
– Так ты даже не знаешь, что именно на Андреевском спуске находится дом-музей Михаила Булгакова? Хорошо! – «Муж» правильно расценил Линдину верхнюю губу, задранную к носу, – Тогда иди за мной.
Он взял её за руку. Это было потрясающе приятное ощущение.
Так она ходила только в детском саду со своей липшей подругой Виолкой Синельщиковой, больше за руку её никто не водил. Она водила. Сашеньку, когда та была совсем маленькой, а её никто. Эндрю имел странную манеру, навалившись всем телом, класть руку на плечи и волочиться за ней по улице, как край шарфа Айседоры Дункан, намотавшийся таки однажды на колесо машины, её же и придушивший. Эндрю, прикинувшись шарфом, тоже скоро её придушит за то, что она во время съёмок себя вела «неподобающим образом».
Вальдемара рука сухая и чувственная. Именно такие руки бывают у надёжных, уверенных в себе, сильных мужчин. Пускай у него свои особенности, нескончаемые беседы «вредно-полезно», но в целом, в целом он, безусловно, мечта любой женщины. Не пьёт, не гуляет, ведёт здоровый образ жизни, сам себе готовит, а в их статуте это ложь, что «чоловик» ничего не делает, даже стаканов за собой не моет. Моет! Всё он делать умеет. Кстати, статут… ещё там написано «тату» и мама часто «разом ходять у гости або принимають их у себе». «Часто» это как часто? В Греции в гости ходят просто поболтать «на кофе». Можно за один день обойти всех подруг, попить у всех кофе, или лучше сока, потому что от греческого кофе ночью не уснёшь. Киев такой огромный, здесь все так далеко, и не то чтобы в гости за три дня не пришёл ни один человек, даже на домашний телефон никто не позвонил. Интересно – почему? Может все знают, что Клава уехала? Неужели никому из их друзей не интересно, как Машенька живёт? Ладно, хозяйка уехала, но ведь и Вальдемару никто не звонит.